Антон Мухарский: «Артист в политике – это уже не артист»

- На прошлой неделе, во вторник, у Вас был день рождения. Кто Вас первым поздравил?

- Накануне дня рождения, естественно, первой поздравила жена.

- Что подарила?

- Она знает мою страсть к «Тайному ордену сверчков» и то, что я в повседневной жизни не ношу украшения, а на сцену одеваю, поэтому подарила красивое кольцо: крест Мальтийского ордена, украшенный сапфирами. Я был в восторге.

Вообще в этот раз с подарками сложилось все очень хорошо – они попадают точно в сердце. Вот агентство «Нова» подарило ракушку-трубу, которая украшена кусочками бирюзы. Я думаю, это станет не только сувениром, но и средством коммуникации.  

- Как отмечали?

- У меня в среду были съемки с Лаймой Вайкуле в программе «Звездный дуэт». А вечером во вторник планировался телевизионный тракт. Я со своей стороны отменил его (Лайма это поняла), так как у меня есть кармический долг перед друзьями, который я должен выполнить. Есть такой «Тайный орден сверчков», который собирается в день рождение каждого из его членов (их всего восемь человек), поэтому я не мог отменить празднование.

- Кто эти «сверчки»?

- Компания людей, которую сплотила программа «Игры патриотов». Это люди, которые верят в мужское плечо, в мужскую дружбу и по первому зову собираются вместе.

- Это популярные люди?

- Да. Но я не буду рассказывать, кто именно. У нас тайный орден. Только «сверчки» знают, кто, где, как.

- Что Вы поете с Лаймой Вайкуле в «Звездном дуэте»?

- Песню Лаймы, которую она пела в дуэте со Стасом Пьехой. Она по смыслу подходит нашему дуэту. Там есть слова, которые исполняются от имени молодого человека. Но поскольку я уже «пожилой» молодой человек, то у нас есть сценическая художественная задумка (какая, не скажу, пусть будет сюрпризом), которая позволит нам адаптировать текст таким образом, что он составит основу шоу.

- Кого считаете своими основными конкурентами в программе?

- Для меня это не соревнование и не конкуренция. Встретиться с друзьями, поприкалываться, получить удовольствие от общения – это высшая награда.

Я был искренне рад за Наталию Михайловну Витренко, которая действительно победила путем голосования. Я отдаю должное ее мужеству, электорату, который ее поддержал.

- А как возникла идея спеть именно с Вайкуле?

- Она возникла у организаторов. Когда они мне позвонили и сказали об этом, я думал, что это розыгрыш. Но меня переубедили. Первой решение приняла Лайма Вайкуле, а меня уже поставили в известность. Конечно же, я не отказался.

- А в проекте «Танцы со звездами» Вам не предлагали принять участие?

- Предлагали. Уже во втором. Но я думаю, что откажусь.

- Почему?

- Я не люблю танцевать. Особенно классические танцы. Как я не любил в свое время играть на пианино, а меня заставляли. Но если бы не надо было прикладывать столько усилий, я бы, наверное, освоил.

После съемок одной из программ «Танцы со звездами» вся творческая группа и все участники (за редким исключением) приехали к нам домой. Они рассказывали, как тяжело дается участие в программе – все эти репетиции, съемки...

Я плохой танцор. Плохой танцор – хороший отец. Поэтому я лучше буду хорошим отцом, чем плохим танцором.

- Раз уж вы заговорили об отцовстве… Вы быстро нашли общий язык с дочерьми Снежаны?

- Я уже не помню, как его искал. Но могу констатировать результат, что общий язык найден. Мы понимаем друг друга, у нас общие интересы, одинаковые взгляды на происходящие процессы и вещи.

- Вы влияете на принятие ими решений?

- Я никогда не влиял на принятие решений моими детьми. Я просто говорил: «Вот это, крошка, хорошо, а вот это – плохо. А выбирай сама».

- Вас родители тоже так воспитывали?

- У меня была очень жесткая бабушка, которая занималась моим воспитанием в отсутствие родителей, которые уехали на пять лет в Германию. Это было авторитарное воспитание.

- А почему Вы вообще решили запеть?

- Я пою давно. А запел публично, потому что не могу уже сдерживать «лебединую песню», которая рвется из моей души.

В Украине, как уже и в России, к сожалению, не представлен такой жанр, как актерское пение. Это отдельное направление музыки. Я пел в театре, в спектаклях.

Мой отец закончил консерваторию, мать пела в ансамбле «Мрія». Так что семья у нас музыкальная. Мне родители говорили: «Если ты поешь, то занимайся этим профессионально». И через какое-то время я понял, что не могу не петь. Гены же передаются. Но я, скорее, хочу не петь, а рассказывать истории о своей жизни, стране, мире, времени, в котором я живу.

- Откуда возник образ ковбоя?

- Из детства. У меня есть детские фотографии: когда мне месяц – я в индейском оперении на руках у отца, есть фотография, где мне три года – я в ковбойском костюме, есть фотографии в семь, десять лет. Вигвамы, луки, пистолеты, шляпы – это были любимые атрибуты игры. На втором месте после индейцев и ковбоев стояла игра в «немцев и русских».

Еще поспособствовало и то, что другом нашей семьи был Дин Рид. Он приезжал к нам в Киев в гости, у меня есть много с ним фотографий.

Да и вообще мне нравилась кантри-музыка. В свое время была такая группа из Прибалтики «Кукуруза». Я постоянно выискивал их выступления. Меня завораживало, как они играли на банджо.

Вообще, если проанализировать весь музыкальный спектр Украины, то можно увидеть, что в нем на 80% преобладает минорные мелодии. А где мажорные песни?! Я говорю, что у нас все будет мажор: если не до, то соль.

- Для Вас участие в рекламных роликах – это финансовая выгода?

- Да, это финансовая выгода и на начальном этапе очень большая практика. Я снимался в рекламе с 1994 года. Первые украинские ролики были с моим участием. Это реклама телевизоров «Грюндик», мониторов «Део». За первые съемки в рекламе я получил 50 долларов. Это были сумасшедшие деньги. Для сравнения, в девяносто четвертом году актер театра им. Леси Украинки получал шесть с половинной долларов в месяц.

За это время я снялся более чем в 12 рекламных роликах. Когда компания «Procter&Gambel» предложила сняться в ролике и показали процесс, как это будет делаться: в четыре этапа отбираются женщины…

- Это реальные женщины?

- Это реальные, обычные женщины, в отличие от остальных, которые снимаются в других рекламах. Все везде подстава. Только в этой рекламе все по-настоящему. Это действительно так.

- Вас не обижает, что Вас ассоциируют с порошком?

- Был такой замечательный гениальный артист Владимир Басов, который сыграл Дуримара в фильме про Буратино, снявшийся во многих фильмах. Но ему даже в шестьдесят лет мальчишки вслед кричали: «О, Дуримар!». Тихонов – вечный Штирлиц. Броневой, несмотря на то что сыграл тысячи прекрасных ролей, – Мюллер. Я что делать?! Клеймо.

- Андрей Данилко для Вас только партнер по рекламе или вы общаетесь в жизни?

-У нас много общих знакомых.

Он фантастически талантлив и органичен в том, что он делает. То есть это то, что идет от сердца.  

- Давайте вернемся к музыкальному творчеству. Как прошли съемки первого клипа?

- Собралась теплая компания людей, которым я исключительно доверяю. Наш водитель сел в кабриолет, мы со Снежаной сели в «Волну» и поехали в село Чопилки Яготинского района (130 км от Киева). Я там никогда не был. Просто знал о его существовании. Это деревня, в которой остались одни старики, молодежи нет.

- Были какие-то курьезные случаи во время съемок?

- Мы снимали клип 27 сентября, а 1 октября Снежана родила. Это самый курьезный момент – съемки клипа за 3 дня до родов.

Кроме того был еще один курьез. Нам нужно было доснять несколько финальных кадров. Я очень переживал, что мы не сняли коров. У нас было мало времени, мы сняли финальные кадры. Выезжаем из Чопилков, а нам навстречу идет стадо из 300 одинаковых коров. В принципе, это кадр, за который художники, придумав его, заплатили бы огромную сумму. Мы въехали на машине в это стадо. Но я не сообразил, что можно было на мобильный телефон изнутри заснять и эти кадры вставить в клип.

- Получается, теперь Снежана помогает Вам в работе.

- У нас семейный подряд. Украинский шоу-бизнес вообще на них основан.

- Вы интересуетесь политикой?

- Как потребитель. Одним глазом смотрю новости.

- Но какую-то политическую силу поддерживаете? На Майдане стояли?

- Да, стоял. Более того, у меня был клуб «Майдан», который я организовал после «оранжевой» революции. Вся аура и стилистика тех ноябрьских и декабрьских дней перенеслась туда: палатки, расписанные стены, бесплатный чай для посетителей, флажки.

Я вообще очень доверчивый - в начале девяностых доверился украинской идее, сейчас тоже.

Я не хочу говорить на тему политики. Я вижу, что это карма Украины - она всегда разделена на две – Правобережную и Левобережную. К сожалению, нет национальной, объединяющей всю нацию идеи.

- На этих выборах было модно приглашать к себе в списки известных людей – деятелей культуры и шоу-бизнеса. Вас какая-то партия заманивала?

- Заманивала. Но я не пошел никуда. Я буду заниматься любимым делом.

Артист в политике – это уже не артист.

- Что теперь будет с программой «Квадратный метр»?

- После Нового года там поменяется ведущий. Я официально уведомил руководство о том, что исчерпал себя в этом проекте. Надо не метаться, а сосредоточиться на одном.

- Кто может занять Ваше место?

- Не знаю. Я вообще хотел в начале декабря распрощаться с проектом. Но меня попросили остаться до начала января. Нужно же время, чтобы подобрать замену.

- Вы говорите, что в рекламе «Тайда» нет подставных людей, а были ли случаи, когда в Вашей программе квартиры делались на заказ?

- Сложно назвать заказом, если, допустим, кто-то из руководства говорит: «У меня есть тетя. Сделайте ей ремонт». Но это же не подарок. На чем люди экономят, так это на времени. За все остальное они платят: за материалы, работу, дизайнерскую разработку.

- А в Вашей квартире кто дизайн разрабатывал?

- Наташа Попович – одна из ведущих украинских дизайнеров, я и Снежана. Мы коллективно подошли к решению вопроса.

- О чем мечтает Антон Мухарский?

- Я мечтаю долго и счастливо жить, вместе с женой и детьми, увидеть своих внуков, и петь до своих 120 лет.