Для тех, кто подзабыл: Косово и сейчас остается частично признанным балканским государством, которое по конституции Республики Сербия является ее провинцией.
Украина, кстати, независимость Косово не признает, как и еще 83 страны ООН, из них 5 стран-членов Евросоюза (Греция, Испания, Кипр, Словакия и Румыния), а также Российская Федерация.
У каждой из упомянутых европейских стран – свои мотивы. Почти все они так или иначе сталкиваются с вопросами сепаратизма и региональных споров с соседями. В то же время, Россия пытается использовать фактор Косово как исторический прецедент для оправдывание собственной агрессивной внешней политики.
Россия со времен знаменитой речи Путина в Мюнхене выставляет Косово как жупел, как пример коварства США и НАТО, в 1999 году нанесших удар по сербской армии, чтобы остановить этническое насилие в Косово. Россия использует этот факт как исторический прецедент, которым пытается оправдывать собственные агрессивные действия – в Грузии (помним признание Кремлем Абхазии и Северной Осетии), в Молдове, где Приднестровский конфликт длится уже десятилетиями благодаря именно поддержке со стороны России; в Нагорном Карабахе, благодаря которому Кремлю удается «держать в тонусе» как Азербайджан, так и Армению. Ну и, конечно, в Украине, где Россия в 2014 году нанесла коварный удар ослабленному Украинскому государству, оккупировала Крым и развязала кровавую бойню на Донбассе.
Именно эти обстоятельства делают прецедент Косово достаточно опасным для Украины и ее территориальной целостности.
Большинство партнеров нашей страны по ЕС и НАТО решительно отрицают легитимность любых параллелей между событиями в Крыму, где имела место ничем не спровоцированная интервенция российских войск, и драмой в Косово, где благодаря международному вмешательству и военным НАТО удалось остановить этнические чистки и массовые убийства людей, с последующей передачей административных функций временной администрации ООН.
Россия, напротив, постоянно тыкает прецедентом Косово в лицо партнерам на всех переговорах и международных встречах, где ей напоминают о необходимости придерживаться собственных обязательств в рамках международного законодательства.
Какие уроки из ситуации вокруг Косово может вынести Украина? Попытаемся разобраться. Но для этого нам не обойтись без небольшого исторического экскурса.
ИСТОРИЯ ВОПРОСА
Исторически Косово, а точнее, Косово и Метохия, было сердцевиной средневековой сербской государственности. И сегодня сохранились сотни древних сербских православных монастырей и церквей в этом крае, хотя часть из них достаточно сильно пострадали во время войны 1998-1999 годов и погрома, устроенного албанцами-косоварами в 2004 году.
В день святого Вида 28 июня 1389 года на Косовом Поле произошла легендарная битва между сербским войском и главе с царем Лазаром Хребеляновичем (впоследствии канонизированным) и османами во главе с султаном Муратом. Тогда потерпела крах средневековая Сербия, а сама Косовская битва глубоко вошла в сербский фольклор, церковную жизнь. Для рядового серба Косово – это нечто священное и исполненное огромной символики, вроде «сердца Сербии». Кроме того, в городе Печ в Метохии веками находилась резиденция главы Сербской православной церкви (Печский патриархат).
Однако с веками Косово перестало быть этнически чисто сербским, уже в 19 веке значительный процент жителей края составляли албанцы. Немаловажную роль здесь сыграло великое переселение сербов во главе с патриархом Арсением III Чарноевичем из Косово и Метохии в Австрийскую империю, в современную Воеводину, в 1690 году: тогда сербы спасались от турецкой мести за свое участие в войне против Османской империи на стороне Габсбургов. В то же время на земле, покинутой сербами, постоянно селились албанцы-мусульмане из южных горных регионов.
Во второй половине 19 в. город Призрен на юге Косово стал даже одним из центров национального возрождения албанцев, здесь появилась едва ли не самая первая албанская организация – Призренская Лига. Уже во второй половине 19 в. соотношение сербов и албанцев в Косово было примерно 50 на 50.
Частью Сербии Косово снова стало в 1912 году, когда сербская армия освободила его после более чем 500 лет османского владычества. До 1999 года территория Косово находилась под властью Белграда в рамках сначала Королевства Сербия, затем Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев (Королевство Югославия с 1929 г.), затем – социалистической Югославии и, наконец, Союзной Республики Югославия. За исключением периода Первой и Второй мировых войн, конечно, когда сербы были лишены власти в этой местности.
ЭТНИЧЕСКАЯ ПОЧВА
Обострение сербско-албанских отношений в Косово началось еще в югославские коммунистические времена – в начале 1980-х. Тогда требования албанцев дать Автономному социалистическому краю Косово (в рамках Социалистической Республики Сербия – именно в социалистические югославские времена эта территория получила автономию) статус республики были подавлены.
Между тем, во второй половине 20 в. у косовских албанцев был самый высокий в Югославии уровень рождаемости и очень прочные традиционные родовые связи. Они самой своей демографией постоянно вытесняли сербов, став на момент распада Югославии реальным этническим большинством в Косово.
Во времена раннего Милошевича, когда разгорелись войны на югославских территориях, Белград установил в Косово прямое управление.
Косовские албанцы, однако, еще в начале 90-х начали формировать собственные военизированные группировки. В 1996 году они оформились в «Армию освобождения Косово», целью которой было достижение полной независимости Косово.
Кровавое противостояние между повстанцами и федеральными силовиками вошло в активную фазу в 1998 году. Югославские (сербские) войска, милиция и парамилитарные формирования к 1999 году практически смогли нанести поражение Армии освобождения Косово. Но после очередного инцидента с убийством мирных жителей-албанцев в одном из сел югославскими силовиками и провалом Слободана Милошевича на мирных переговорах в Рамбуйе в конфликт включилось международное сообщество.
Совет Безопасности ООН в 1999 году принял Резолюцию 1244, ставшую основанием для дальнейшего международного вмешательства в этот конфликт.
Активные действия начались со стороны Североатлантического альянса. Авиация НАТО с марта по июнь 1999 года наносила воздушные удары по военным объектам и инфраструктуре на территории Югославии, в частности, в Сербии и Черногории. Это сегодня болезненная страница в исторической памяти сербов.
Летом 1999 года в Косово вошли международные войска в рамках стабилизационной миссии KFOR, начавшейся под эгидой НАТО. Эти стабилизационные силы размещены там и сегодня, почти с начала операции KFOR в ней принимает участие и украинский контингент.
Примечательно, что российские военные находились в составе этой миссии до 2004 года. Российское присутствие началась с показательного марш-броска российских десантников в Приштину в 1999 году, где они установили контроль над местным аэропортом. Эта операция закончилась некоторым конфузом, поскольку без логистической поддержки личный состав российского батальона начал буквально голодать, и подразделения НАТО вынуждены были договариваться с командованием о предоставлении помощи продовольствием и средствами гигиены. Аэропорт, формально, оставался под российской «охраной», но активно использовался международным персоналом и военнослужащими НАТО. Поэтому «резкий» жест российской власти тогда остался пустым и довольно глупым, но это уже другая тема, заслуживающая отдельного рассмотрения.
В 2008 году Косово в одностороннем порядке провозгласило независимость, которую вскоре признали США и ряд других стран (всего – 111 стран ООН), большинство стран НАТО и Евросоюза, и даже Международный суд ООН. Хотя формально этот край продолжал оставаться в составе Сербии, но под управлением международной администрации. Косово еще не является членом ООН.
СЕРБСКИЙ ВОПРОС
Впервые в истории переговоры между Белградом и властями в Приштине состоялись в 2011 году. Их темой было улучшение условий жизни сербов на территории Косово и попытка нормализации отношений. Далее встречи между сербскими и косовскими властями при посредничестве ЕС стали проходить регулярно. Одной из основных проблем является определение статуса сербских общин на территории Косово, к которому Белград и Приштина уже традиционно подходят с диаметрально противоположных позиций.
За последние несколько дней тема Косово вновь оказалась в центре внимания медиа. Сербский президент Александар Вучич 8-9 сентября этого года совершил двухдневную поездку в Косово, вызвавшую заметные страсти с обеих сторон.
Александар Вучич во время визита посещал сербские общины на севере края. Понятно, что сербское население его радостно приветствовало. Но не обошлось и без инцидента – возле села Бане, где находится один из сербских анклавов, две сотни местных косоваров-ветеранов войны заблокировали дорогу и зажгли шины. Эти люди требовали от сербского президента извинений за военные преступления, совершенные югославскими силовиками в ходе войны 1998-1999 годов.
Следует сказать, что этот регион – область Дреница – особенно пострадал тогда от боевых действий. Местные албанцы до сих пор помнят немало ужасов. Поэтому Вучич вынужден был из соображений безопасности и во избежание провокаций вернуться в Косовскую Митровицу. К жителям анклава в Бане Вучич обратился по телефону, – говорят, люди слушали его со слезами на глазах.
Даже после столь неприятного инцидента Вучич выступил с речью, которую можно считать знаковой. Это было чрезвычайно содержательное и сильное выступление перед местной сербской общиной в Косовской Митровице, неподалеку от Косова поля, имеющего, как уже отмечалось, сакральное значение для каждого серба.
Речь президента Вучича в корне и принципиально отличалась от пресловутой речи Милошевича в 1989 году на том же Косовом поле, ознаменовавшей, де-факто, начало конфликта и кровопролития.
На этот раз в Митровице господин Вучич не прибегал к традиционной для патриотических сербских кругов бравады по поводу возвращения Косово, борьбы до смерти и тому подобного. Сербский лидер провел глубокий и весьма реалистичный анализ ситуации в Косово и условий жизни местного сербского населения.
По содержанию и направленности эта речь напомнила выступления сербского оппозиционного политика, демократа и националиста Вука Драшковича начала 1990-х. Тогда господин Драшкович говорил о необходимости полного демонтажа коммунистической системы, как это произошло в других странах Центрально-Восточной Европы. Он подчеркивал необходимость принятия западного вектора развития, необходимость вступления в ЕС и НАТО, важность дружбы с США и другими странами Запада.
При этом Драшкович оставался националистом – он считал, что вместо Югославии должна существовать сильная Сербия, которая будет продолжать традиции своего давнего союзничества с Лондоном, Вашингтоном и Парижем, займет достойное место в семье европейских народов. Этот человек яростно выступала против режима Милошевича и почти на 100% спрогнозировал все те драматические события, которые произошли с сербским народом в период с 1991 по 1999 годы.
Вучич во время речи в Митровице действительно во многом напомнил Драшковича. Он говорил о важности сохранения сербов как нации, о благополучии и процветании, о возрождении Сербии как великой страны мирным путем. О том, что сербам «больше не нужны могилы» и кровавые победы. Он заявил о необходимости изменения стратегии страны, о необходимости диалога с албанцами, о мудрости и прагматизме на пути к успеху вместо бессмысленного размахивания кулаками и пустой бравады. Отдельное внимание сербский глава государства обратил и на общность стратегических целей для косоваров и сербов – членство в ЕС и европейский выбор.
ЕВРОПЕЙСКИЙ ФАКТОР
Ощутимым стимулом для развития сербско-косовского диалога по нормализации отношений стало то, что и Белград, и Приштина видят свое будущее в Европейском Союзе. Соответственно, в 2013 году Брюссель поставил перед Сербией одним из главных условий вступления в ЕС нормализацию отношений с Косово. А в следующем году Сербия официально получила статус кандидата на вступление в Евросоюз.
В течение последних нескольких лет переговорный процесс между Сербией и Косово при активном посредничестве Европейского Союза и Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерики Могерини заметно ускорился. Сербский президент Александар Вучич и косовский лидер Хашим Тачи регулярно проводят встречи под патронатом ЕС. Очевидно, что им это дается нелегко: Хашим Тачи был одним из полевых командиров Армии освобождения Косово, а Александар Вучич в 1990-е – пламенным сербским националистом. Встречаются эти чиновники достаточно часто, однако никаких конкретных решений еще не принято – все остается на уровне разговоров и устных заверений. Кстати, в упомянутой речи глава сербского государства как раз и подчеркнул, что готов разговаривать с кем угодно – главное, чтобы это способствовало будущему сербского народа.
Если же говорить о 2018 годе, важной темой, всколыхнувшей как косовскую, так и сербскую общественность, стали слухи о возможном обмене территориями между Белградом и Приштиной в обмен на полное признание Сербией Косово.
По этим слухам, северные районы Косово у Косовской Митровицы должны были бы войти в состав Сербии, которая их и так де-факто контролирует. Косово в виде компенсации должно было бы получить населенные этническими албанцами районы Прешево, Буяновца и Медведжи на юге Сербии. Слухи лишь усилились после того, как официальный Вашингтон подтвердил, что не имеет ничего против территориального урегулирования между Сербией и Косово. Сам Вучич публично заявлял, что независимость Косово не признает, но допускает возможность корректировки границы.
В Приштине же прозвучали хорошо знакомые заявления о том, что ни одного клочка территории Косово Сербии не будет передано, но Прешево и Буяновац должны быть переданы Косово в одностороннем порядке. Да, стороны все еще очень далеки от взаимоприемлемого решения. К тому же, недавняя речь Вучича в Митровице существенно противоречит идее о подобном разделении Косово.
Как бы там ни было, Косово остается объектом внимания многих внешних игроков.
Серьезную, если не ключевую, роль в сербско-косовском урегулировании играют США – американские военные составляют большую часть миротворческого контингента KFOR, а военная база «Кэмп Бондстил» в Косово – один из крупнейших американских военных объектов в Европе. Если Вашингтон устранится от этой проблемы и потеряет интерес к региону – события могут развиваться совершенно иначе, чем сейчас.
Еще одним заметным игроком пытается быть Кремль, заинтересованный в максимальной дестабилизации на Западных Балканах – в Косово, Боснии и Герцеговине и в Македонии, являющихся частью российской стратегии, направленной на фактический распад Евросоюза. Однако, эта тема заслуживает отдельного обсуждения.
Процесс урегулирования в Косово сильно усложняет фактор пролитой крови. События, произошедшие в 1999 году, не являются для жителей Косово и Сербии седой древностью. Огромное количество участников войны в Косово – как с сербской, так и с албанской стороны – неотъемлемая частью общества, готовая демонстрировать собственную активную позицию. Поэтому очевидно, что именно пролитая кровь мешает примирению и установлению доверия между сторонами. В конце концов, подобные тенденции можно увидеть и в других постюгославских странах, переживших вооруженные конфликты в 90-х. Раны не зажили, и сейчас довольно трудно предвидеть, каким будет дальнейшее сосуществование Косово и Сербии, в каком формате произойдет желанное примирение.
В этом контексте значительную роль в косовском урегулировании играли и впредь будут играть ЕС и идея европейской интеграции. Европейский Союз в политике собственного расширения имеет определенный приоритет относительно постепенного вхождения в Сообщество всего региона Западных Балкан, именно исходя из исторической «взрывоопасности» этого региона. В этом и заключается сущность европейской «мягкой силы», пытающейся расширить вокруг себя зону безопасности и стабильности не путем наращивания военного присутствия, а за счет повышения уровня жизни населения соседних стран. Это следует из логики построения всего Европейского Союза, который впервые в европейской истории противопоставил кровавому перераспределению территорий и зон влияния приоритеты экономического развития и общего благосостояния. Нет сомнений, что если Сербия и Косово, наконец, найдут пути к взаимопониманию, то они будут найдены в пределах одного «большого» Европейского Союза с его свободой передвижения людей и капиталов.
Собственно, при всей драматичности ситуации, складывающейся сейчас вокруг Украины, мы можем искать выход из нее именно в этом, европейском направлении. Именно европейская интеграция, реально возможная при условии болезненных изменений и непопулярных реформ, может стать тем ключом, который даст возможность окончательно оторваться от «постсоветской» пуповины, создать общество, стиль жизни которого со всеми демократическими свободами, благосостоянием и желанным верховенством права станет привлекательным для наших северо-восточных соседей. Уничтожить нас они уже не смогут. Поэтому придется меняться самим.
Именно поэтому пример Украины – самая большая угроза для нынешнего кремлевского клептократического режима. Это обстоятельство обусловливает тот шквал ненависти ко всему украинскому, который российская пропаганда гвоздями вбивает в головы рядовых россиян. Украина выстоит и станет «триггером» для фундаментальных изменений в самой России, по определению не принадлежащей к африканской или азиатской цивилизации. Но это, опять же, тема другого разговора.