Экономическая ситуация в мире остается неоднозначной. С одной стороны, отмечаются позитивные тенденции – продолжение роста в основных развивающихся странах, новые стабилизационные меры в еврозоне, позитивные сигналы от экономики США. С другой стороны – остается немало рисков и проблем. Поэтому ForUm решил узнать у известного экономиста, директора Международного фонда Блейзера Олега Устенко о том, что же на самом деле сейчас происходит в мировой экономике и какие перспективы дальнейшего экономического развития есть при этом у Украины.
– Олег, уже около года внимание глобального экономического сообщества приковано к ситуации в Евросоюзе. Что там происходит сейчас?
– В борьбе с долговым кризисом Евроцентробанк постоянно наращивает ликвидность, выделяя средства банкам сравнительно стабильных стран ЕС на приобретение долговых обязательств слабых средиземноморских экономик. Но реальная проблема не в отсутствии ликвидности и живых денег, а в кредитоспособности: проблемным странам не хотят давать взаймы. А если деньги поступают, то еще вопрос, как они используются (вплоть до нежелания правительств сокращать дефициты госбюджетов). Поэтому проблемы в еврозоне сохраняются, а это влияет на общемировую обстановку. Чтобы преодолеть эти проблемы, кроме единой монетарной стратегии, страны-члены должны объединить бюджетную политику. Иными словами, бюджет должен верстаться в Брюсселе. А это значит, что более стабильные государства (Финляндия, Германия, да и та же Польша) обяжутся постоянно поддерживать более слабых южноевропейских «коллег». Но против этого выступает Франция, Финляндия и др. Пока же уже в 2012 г. банкам Евросоюза нужно до 300 млрд евро рекапитализации.
В 2013 г. в ЕС ожидается некоторое экономическое восстановление, однако его драйвером будет, прежде всего, Восточная Европа – Польша, Румыния и другие новые члены. И в любом случае Евросоюз уже не будет таким, как прежде, в т.ч. по форме.
– В то же время переходные рынки продолжают расти…
– Да, здесь рост продолжается, но замедляется, и это касается всех стран БРИКС, включая Китай и Россию. Так, в Индии снижается приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ), которых уже недостаточно для погашения счета текущих операций. А вот в США макроситуация может стабилизироваться: свежая статистика свидетельствует о подъеме экономики этой страны и о росте занятости. И именно Штаты в 2013 г. могут стать главным двигателем мировой экономики – в т.ч. и потому, что 80% их промышленности ориентировано на внутренний рынок.
– Недавно прошли очередные переговоры с МВФ. Как Вы оцениваете перспективы дальнейшего сотрудничества Украины с Фондом?
– Для оценки ситуации нужно, прежде всего, четко понимать мандат МВФ. Не будем забывать, что в первую очередь это техническая структура: ее средства используются на покрытие дефицита счета текущих операций различных стран (вызванного девальвацией, резким оттоком валюты и др.). При этом Фонд не финансирует дефициты госбюджетов, не дает деньги на развитие отдельных секторов экономики и промышленных отраслей – этим занимаются совершенно другие организации, например, Всемирный банк (ВБ). На последнем заседании G-20 капитал МВФ было решено увеличить на $700 млрд, в т.ч. около $75 млрд поступит из стран БРИКС (включая $43 млрд из Китая), с одновременным увеличением доли их голосов в руководстве Фонда.
Сотрудничество с МВФ важно для многих стран, не только для Украины – в первую очередь для тех, где большой внешний долг. Если сотрудничество с Фондом в активной фазе, то стране относительно легко рефинансировать долги, и наоборот. К тому же ресурс МВФ достаточно дешев – 4% годовых. Поэтому конкуренция за этот ресурс очень велика, а в последние несколько месяцев на фоне турбулентности мировой экономики усилилась до невероятных размеров. На эти деньги претендуют и Испания, и Италия, и Румыния, не говоря уж о Греции и Португалии.
Нет, руководство Кабмина не кривит душой в том, что именно сейчас эти деньги Украине не нужны. Резервы Нацбанка сегодня составляют порядка $30 млрд, что равносильно 4 месяцам покрытия всего национального импорта, не говоря уж о его критической компоненте. То есть ситуация действительно неплохая. Но не стоит упускать шанс все же получить средства Фонда – хотя бы потому, что позитивное сотрудничество с ним открывает доступ к работе с целым рядом других структур. Не зря первый вице-премьер Валерий Хорошковский недавно встречался в Вашингтоне не только с руководством МВФ, но и с топ-менеджментом ВБ. С последним достигнута договоренность о дальнейшем кредитовании отечественной экономики на $1 млрд ежегодно, но это сработает только в том случае, если будет работа с МВФ. Кстати, средства ВБ тоже поступают под 4%. В целом переговоры были достаточно успешными, Фонд признал, что украинская сторона выполняет свои основные обязательства.
Но, учитывая возросший спрос на его ресурсы, он не пойдет ни на какое смягчение условий – напротив, они могут ужесточиться. При этом никто не настаивает на росте тарифов на газ, это не входит в мандат МВФ. Он может настаивать только на уменьшении дефицита госбюджета, а у Киева почти нет для этого другого фискального пространства, кроме газовых цен. Обходиться же без денег Фонда нам очень трудно, это потребовало бы резкого урезания бюджетных затрат, отмены большинства социальных льгот, дополнительного повышения пенсионного возраста, увеличения цен на газ в 5 раз. И привело бы к колоссальному девальвационному давлению на гривню при сильном оттоке золотовалютного запаса.
– Насколько можно понять, старая программа stand-by себя исчерпала, и в конце года будут идти переговоры о новой программе на новых условиях.
– Да, в декабре руководство Украины обратится к МВФ с просьбой открыть новую программу stand-by, которая может стартовать уже в январе-феврале на новом базисе. Так, вероятно, что в меморандуме появятся отдельные статьи насчет продолжения структурных реформ – пенсионной, налоговой. И в 2013 г. эти реформы будут достаточно активными, т.к. на 1,5-2 года открывается новое окно возможностей (ввиду того, что в это время не будет никаких общенациональных выборов).
– А каким в целом будет 2013 г. для отечественной экономики?
– Неплохим, учитывая и перспективу сотрудничества с МВФ и запуск программ импортозамещения. В следующем году наша экономика может показать 4-процентный рост, а базовая инфляция останется на уровне 6% и поможет ослабить диспропорции торгового баланса. В дальнейшем, лет через 5, Украина может выйти на годовой рост ВВП в 5% и более, и за 11-12 лет удвоить его абсолютный объем.
В то же время не стоит слишком надеяться на замещение импорта. Да, сократить экспортную зависимость можно, но это долгий процесс. Для этого надо стимулировать внутренний спрос, и нынешние правительственные социальные инициативы во многом направлены именно на это. А чтобы промышленность успевала за потреблением, ее тоже нужно стимулировать.
Для этого необходимо улучшать инвестиционный климат как для внешних, так и для внутренних инвесторов – инвестиции повысят эффективность экономики и, снова-таки, внутреннее потребление. Так, нам надо возродить крупное производство с/х техники. Но здесь возникает вопрос требований к локализации конечного продукта: сейчас предлагается, чтобы выпускаемая в Украине агротехника имела не менее 15% отечественных компонентов. А этим в своих целях пользуется РФ, где обязательная локализация составляет всего 5%.
– Какие еще можно выделить факторы, позволяющие рассчитывать на ускорение роста ВВП в следующем году?
– В 2011-12 гг. правительство достигло колоссального прогресса в снижении бюджетного дефицита. В 2009 г. бюджетный дефицит достигал 10% ВВП, в 2010-м упал до 6,5%, затем до 4,5% в прошлом году, а план на 2012 г. составляет 2,5% ВВП. Это довольно смелый показатель – но позитивный тренд очевиден. Он означает, что не надо делать новые долги, т.е. ситуация устойчива в долгосрочной перспективе. Что, в свою очередь – важный фактор макроэкономической стабильности: в основных странах Европы дефицит госбюджета колеблется в пределах 5-15% ВВП, а в США составляет 10%. У нас еще и уменьшается госдолг: если на начало года он составлял около 40% ВВП, то сейчас сократился до 36%, это очень положительная динамика. Для сравнения: госдолг Штатов – более 100% ВВП, Японии – 220%.
Также, несмотря на тревожные настроения международных рынков, Украина по-прежнему привлекает зарубежных инвесторов: в I полугодии в страну поступило $2,5 млрд ПИИ. Это подтверждает интерес (и доверие) и к Украине, и в целом к переходным рынкам. И в 2013 г. данный интерес будет расти. Инвесторов мотивирует и желание перестраховывать свои риски.
В этой связи вспомним и недавнее размещение еврооблигаций, позволившее привлечь $2 млрд – а заявок было гораздо больше, книги были закрыты на уровне примерно $7,5 млрд. И нам нужно активно привлекать капиталовложения, и ни в коем случае не сидеть и не ждать, что кто-то придет и принесет деньги. Необходимо, чтобы те, у кого есть инвестиции в Восточной Европе, вспомнили: ага, здесь же дорогая рабочая сила – надо идти дальше на восток.
– В этом свете, какое значение имеет недавняя ратификация договора о ЗСТ с СНГ? Означает ли это интеграционный «крен» на восток?
– Наша экономика на 50% зависит от экспорта, а это не позволяет игнорировать ни одного из ключевых внешнеторговых партнеров. Мы должны быть и с теми, и с другими, иначе можем много потерять. Так, до 40% экспорта идет в Таможенный союз, а это означает, что ТС формирует до 20% нашего ВВП. А доля товарного экспорта в ЕС – 25%, что тоже немало. И Киев вынужден вести трудную игру, работая на обоих направлениях.
Подчеркну в этой связи, что сжатие мировой экономики вынуждает ведущие страны все активнее защищать свои национальные рынки от импорта, несмотря ни на какие нормы ВТО. Это касается и РФ. На практике элементы протекционизма сейчас используют очень многие страны. А чтобы подать протест в ВТО и организовать разбирательство, требуется в лучшем случае от 6 до 12 мес.; большая часть правительств вводит свои защитные меры намного быстрее. И в современной ситуации попытки таких мер будут намного чаще, чем раньше. Влиятельные страны и их группировки постараются решать свои экономические проблемы за счет остальных.
Поэтому ратификация соглашения о свободной торговле с СНГ – это явный позитив. Да, он не уберет все торговые ограничения (тем более сразу), но новых претензий и санкций станет намного меньше. Однако это не значит, что мы можем вступить в ТС, это противоречило бы нашим внешнеэкономическим приоритетам касательно интеграции в Европу. Да, возможно, в краткосрочной перспективе ЗСТ с ЕС не так полезна для нас, как ЗСТ с СНГ. Не будем забывать, что свободная торговля с Брюсселем – это часть соглашения об ассоциации, предполагающего стратегическое институциональное развитие Украины (за которое, кстати, будут платить европейцы через программы поддержки). А это означает принципиальную возможность улучшить бизнес-климат и экономическую эффективность, что более важно, чем просто развитие экспорта.
– Итак, приоритетом остается Европа. А как тогда быть с тем, что Таможенный союз все же остается главным покупателем наших товаров, особенно касательно продукции глубокого передела?..
– Да, ТС – это для нас главный рынок сбыта продукта с высокой добавленной стоимостью (машины, приборы). В 2011 г. одной только машиностроительной продукции мы продали в Россию на $7 млрд. Но где гарантия, что россияне и дальше будут покупать наше оборудование, если оно конкурентоспособно только на их рынке, и то не очень? Все равно нужно модернизировать индустрию, и тут очень пригодится доступ к европейским технологиям. Кстати, действительно вероятно, что после запуска ЗСТ – и ассоциации – с Европой промышленники ЕС будут переносить свои восточноевропейские предприятия на отечественную землю, т.к. производственные издержки здесь меньше. Мы же упростим себе доступ на крупнейший товарный рынок в мире размером $15 трлн. Для сравнения: рынок США составляет $14 трлн, а РФ – всего $1,5 трлн.
…Мы можем иметь сколько угодно ЗСТ с другими странами, но вхождение в ТС при этом невозможно. К сожалению, Москва не до конца это понимает. Смягчить ее позицию и прийти к консенсусу можно, если привлечь ее к диалогу «Киев-Брюссель». Надо четко заявить: оба рынка для нас важны, и Кремль должен быть наблюдателем на переговорах по ЗСТ с Евросоюзом. Интересы России должны учитываться, она должна иметь возможность влиять на позиции сторон. Уже одно это способно придать диалогу с Брюсселем качественно новый импульс. Тем более что рациональный российский бизнес видит для себя колоссальные плюсы в интеграции Украины с ЕС.
– Одни говорят, что ратификация ЗСТ с СНГ была затянута, другие, напротив, называют ее поспешной. Где истина?
– Нам нужно было ратифицировать соглашение до конца июля – перед тем, как Россия официально вступит в ВТО. И здесь Кабмин действовал правильно. В договоре 70-80% норм прописано со ссылкой на нормы ВТО.
– Есть и еще один внешний вектор: летом Киев договорился с Пекином о двух больших кредитах. Что можно сказать об этом направлении внешнеэкономической политики?
– Пекин играет большую геополитическую игру, сделав ставку на «возрождение Великого шелкового пути». И Украина для него – это, в частности, площадка для продвижения интересов в Европе. Для нас же КНР может служить лоббистом наших интересов на мировой арене. Китайская экономика – вторая в мире по величине, и сотрудничество с ней может быть очень даже плодотворным. Но с точки зрения крупных кредитов она не заменит МВФ, т.к. не имеет подобных целей, да и возможностей. Китайцы обычно выделяют кредиты под конкретные цели и задачи, плюс при этом нужно использовать их технологии, а то и их рабочую силу. Тем самым Пекин финансирует собственную экономику и экспорт. Подобные подходы рассчитаны на стратегическую перспективу глобального продвижения своих интересов (10 лет и далее).
Добавлю, Китай – самый большой держатель облигаций в долларе США и никак не заинтересован в обвале этой валюты. А, наоборот, настроен и далее приобретать американские гособязательства. Кроме того, в долларе сформировано почти $2 трлн золотовалютных резервов КНР.
– А что нужно Украине, чтобы тоже стать геополитическим игроком и центром влияния?
– Нужно продолжать борьбу с коррупцией (а инвесторы называют ее главной проблемой работы на нашем рынке). Нужна дерегуляция бизнеса по всей вертикали, на местах – а это сейчас саботируется провинциальной бюрократией. Необходима и судебная реформа, стабильное законодательное поле, плюс снижение кредитных ставок, размер которых сегодня едва позволяет вести прибыльный бизнес.
Вместе с тем, большинство зарубежных экспертов сходится во мнении, что в Украине создана относительно развитая демократическая система, какой нет нигде в бывшем СССР, кроме Балтии. Далее, в мире признают, что мы обладаем довольно развитой инфраструктурой – дороги, нефтегазопроводы, электросети, связь и др. У нас относительно дешевая рабочая сила с квалификацией европейского уровня.
У нас огромные возможности АПК, в т.ч. прекрасные черноземные грунты. А это важный фактор для собственной игры на мировой арене. Мы во многом контролируем – реально! – мировое сельское хозяйство, входя в число ведущих экспортеров зерновых и другой агропродукции. И в 2012 г. наша роль на глобальных продовольственных рынках усилится на фоне большого неурожая в США, плохой ситуации в АПК Европы и РФ. Последняя, к слову, в этом сезоне может ввести квотирование экспорта сельхозпродукции.
Вообще, Украина сегодня находится на перекрестке целого ряда международных интересов: российские интересы в Европе – и наоборот, интересы США в Европе и СНГ, интересы Китая. На этом переплетении можно играть, достигая своих целей – сейчас для этого как раз удобный момент. И в результате мы через несколько лет можем выйти на ежегодный рост ВВП в 7% и выше.
