Украинское кино официально ведет свою историю с сентября 1896-го года. Тогда фотограф Альфред Федецкий снял в Харькове несколько хроникальных сюжетов. С тех пор наше кино пережило и советские госзаказы, и глобальную русификацию, и перестройку, и приход независимости… Где же оно сейчас? Вроде бы существует. Иногда мы слышим истории о том, как наши фильмы побеждают в зарубежных конкурсах или как снимают талантливые ленты выпускники университета им. И.К.Карпенко-Карого… Но, к сожалению, почти ничего не видим.
О том, как начинался и как живет сегодня современный украинский кинематограф, а также чего ему не хватает, чтобы выйти на мировой уровень, ForUm узнал у известного украинского актера, режиссера, сценариста и продюсера Виктора Андриенко.
– 8 сентября наша страна отмечает День украинского кино. Вы полагаете, нам есть что праздновать? В каком состоянии сейчас современный украинский кинематограф?
– Да, это праздник, но праздник со слезами на глазах. Наши профессионалы – вторые режиссеры, операторы, сценаристы и так далее – уходят из кино туда, где им платят. А те, кто остается, часто работают не на совесть. Большинство актеров уходят в сериалы, где играют очень поверхностно – либо переигрывают, либо так, наметками где-то. Никто не работает над образом. Я с этим часто сталкиваюсь и на кастингах, и во время съемок. У нас сейчас, к сожалению, такое время, что не многим даже интересно работать в кино в принципе. Разве что в финансовом плане. А вот таких сумасшедших (в хорошем смысле этого слова), которые могут всю ночь оставаться бесплатно на съемочной площадке ради одного кадра, – очень мало.
– А вот вы знаете, самое смешное, что сейчас уже сложно сказать, что мешает. Раньше кричали: «Нет денег!», «Дайте денег – я переверну мир». Теперь говорят: на тебе деньги – иди переворачивай. Сейчас в Украине в запуске всего 18 картин (из них пять детских). Лично я не уверен в успехе всех. Подождем выхода и посмотрим. Вот их создателям уже нельзя будет сказать, что им не дали денег или не поддержали.
Вообще, чтобы было с чем сравнивать, нам нужен не один фильм «Тот, кто прошел сквозь огонь», который стал событием, а хотя бы двадцать подобных фильмов. И еще нужно конкурировать с американским кинематографом. А делать это можно с помощью двух вещей – ментальной истории, приемлемой для украинцев, и простоты. Именно в этом сила, а не в параде аттракционов.
А еще я лично сталкивался с такой ситуацией, что государственный продукт никто не берет. То есть его никто не хочет рекламировать, даже Первый национальный телеканал просит денег. Фильм «Тот, кто прошел сквозь огонь» создал прецедент, на основании которого Министерство культуры приняло решение о бесплатной популяризации своего продукта. И это должны быть не только бигборды, а реальная помощь от всех телеканалов. То есть постепенно все выравнивается. Есть желание, есть попытки, а надежда умирает последней. Главное, чтобы у нас хватило творческих сил.
– Для меня было неожиданностью, что наш с Игорем Письменным сценарий занял первое место на «Коронации слова» и что мы выиграли тендер на производство фильма со стопроцентным государственным вливанием. Я, правда, в шоке –, это самое страшное, когда на твои плечи ложится такая огромная ответственность. И я очень хочу, чтобы в Украине возродилось кино. Поэтому в данном случае я очень благодарен Министерству культуры и лично министру, а также госпоже Копыловой. Мне журналисты часто задают вопрос: «Вам задерживают зарплату?» А я отвечаю – вы не поверите, я сам в шоке от того, что снискал огромное доверие и деньги идут очень четко: сдали документы – получили.
Наша цель – где-то в середине февраля сделать всеукраинскую премьеру фильма, а детям его показать на мартовские каникулы. В этом фильме будет много автобиографического, а еще вы увидите новых Ольгу Сумскую и Николая Луценко, а также настоящую Софи Лорен неореализма – юное дарование Иванку.
– Давайте немного о прошлом. Расскажите, насколько сложным был путь кино в Украине после обретения независимости? Глядя на Вас, мне почему-то сразу вспоминаются истории о том, как из мусора на неотапливаемой киностудии Довженко делали реквизит для «Шоу довгоносиков», а слова для сценариев актеры сочиняли на ходу…
– Ну, «Шоу довгоносиков», конечно, не кино, но оно создало ситуацию, при которой двадцать человек-профессионалов не пошли продавать кофточки на базар и не спились, а смогли остаться специалистами. Мы сохранили этих людей, и дальше они пошли в кино, передавать опыт молодому поколению.
– Вы не очень любите вспоминать то время?
– Нет, почему, я его вспоминаю. Просто тот период нельзя назвать временем, когда в Украине что-то зарождалось. Оно, скорее, выживало. И знаете – выжило. Благодаря абсурдному юмору, который появляется у человека в экстремальных ситуациях. Жуткий кризис с 1991-го по 1997-й год мы действительно преодолели благодаря юмору. Как бы кто ни относился к «Шоу довгоносиков» и «Мамаду» – эти передачи имели место быть, они поддерживали людей, а многим даже спасли жизнь. Были люди, у которых не осталось ни семьи, ни работы – и они просто ждали выходных, чтобы посмотреть эти комедийные шоу. Я их не могу назвать шедеврами, но рад, что хоть как-то помогал соотечественникам. Помню, в то время меня возле церкви встретил один человек и сказал: «Виктор Николаевич, спасибо вам за эти полчаса отдыха, когда я не думаю, где достать денег, чтобы выжить».
А вообще, я очень рад, что сейчас на московские деньги мы создали хорошую базу специалистов, которых с 1991-го по 1999-й год активно уничтожали. Тогда все распродавалось, и самое страшное, что молодых людей, которые могли стать хорошими помощниками тем же операторам или режиссерам, вообще не воспитали. Их просто не пускали к «кормушке», и мы потеряли целое поколение. А благодаря русскому кинематографу и телевидению, которое стало снимать на территории Украины, мы возродили этих молодых людей, эти молодые таланты. Вот пример из жизни – у меня на съемках сейчас есть прекрасный молодой гример – Леля Полищук, которую оценили даже специалисты, работающие с Михалковым. Эта девочка три года проработала в «Большой разнице», практически из ничего создавала удивительно точные образы, которые и зрители, и продюсеры назвали шедеврами. И теперь я дал ей дал ей возможность показать себя в большом кинематографе. Главное, что у нее есть желание.
– Да, большая. В России есть «странненькие», как я их называю, а есть профессионалы. Там на профессионалов оказывается огромный прессинг. Если актер пришел проверяться на кастинг, ему могут проводить по 3-4 кастинга в день. А нашим зачастую – безразлично. Вот он приходит на кастинг, а ему абсолютно параллельно, попадет он в фильм или нет. Приходит – и левой пяткой все. Недавно попал ко мне на кастинг один актер из областного театра. Не мог сделать элементарных вещей. Я ему хотел роль дать в фильме и объяснял, какой образ мне нужен, а он меня вместо этого почему-то стал учить, как снимать.
– Бывает ли так, что актер – комик по своей сути и не может играть трагические роли? Или профессионал сыграет все?
– Нет, у наших актеров такого не бывает. Вот американские комики – это да. Тем не менее, Дастин Хоффман тоже может сыграть все. Или украинский актер Борислав Брондуков. Он вошел в кинематограф с трагической ролью вора в фильме Леонида Осыка «Каменный крест», и уже только потом стал комиком. Есть как комические, так и трагические роли у Георгия Буркова, Леонида Быкова, Ролана Быкова. Что это означает? Многогранность нашей актерской школы. А вот Джим Керри – это комик. Он попытался сыграть драматическую роль – у него ничего не получилось, понты это все. Для меня настоящие зарубежные актеры – Мерил Стрип, Аль Пачино; наши – Иван Миколайчук, Иван Гаврилюк, Михаил Голубович… Это люди мира, люди, не ограниченные конкретной страной. Кстати, мне постоянно задают глупый вопрос: «Вы комик?». Ну да, Бог наградил меня чувством юмора, чтобы я расслаблял и успокаивал людей. Когда моя съемочная группа в экстриме – я начинаю с ней шутить. Они думают, что я серьезно – а я в юмор все перевожу. И они расслабляются, начинают смеяться, улыбаться и чуть-чуть отходят.
– А Вы сами как расслабляетесь?
– Я уезжаю в «места силы», как я их называю. Это Лумшоры, Малый Маяк в Крыму, остров Хортица в Запорожье. На Хортице, к примеру, можно зимой пойти покупаться в Днепре, и не замерзнуть, а чувствовать себя прекрасно.
– Вам удалось отдохнуть этим летом?
– Всего три дня. Не получается чисто физически из-за работы над фильмом.
– Когда мы презентовали «Ивана Силу» в Каннах, то возили с собой плакат Ивана Силы, на котором изображен Дмитрий Халаджи, который держит гирю. Такой же плакат на время съемок разместили на входе в Черновицкий музыкально-драматический театр. И вот как-то в перерыве вышел загримированный Дима на улицу, а к нему подошел мальчик и попросил сфотографироваться. После согласия сделал снимок возле плаката, ткнул в него пальцем и сказал: «А вы похожи!»
– Как, по-вашему, нужно снимать настоящее кино?
– Как говорил Стивен Спилберг: «Когда снимаете, просто рассказывайте истории, только сделайте их интересными». Но помимо этого, нужно еще рассказывать зрителям ту историю, которая нравится лично тебе, – и успех обязательно придет.
