В ставшие уже почти легендарными времена, когда Верховную Раду избирали не по партийным спискам, а в мажоритарных округах, и обладатели заветных мандатов сами определялись со своей политической пропиской, явным признаком очередной парламентской революции считался резкий рост числа внефракционных депутатов. В порыве борьбы за политическую структуризацию эту вольницу прикрыли — по действующей Конституции, нардеп, отказавшийся входить во фракцию, по списку которой избран, должен автоматически лишаться мандата. Но «бесхозные» парламентарии все равно появились, и в последнее время их число постоянно растет. Нет, из фракций они не выходят, чтобы не потерять депутатский значок. Зато могут, скажем, выйти из коалиции — как Ярослав Джоджик и Александр Клименко. Или из партии, под эгидой которой создана «их» фракция, — как Григорий Омельченко. А главное, голосуют вразрез с генеральной линией и ведут себя так, как будто никому ничего не должны. В конце концов нервы у руководства фракции могут не выдержать — и особо злостных нарушителей конвенции исключают из ее списка. Легализуя, казалось бы, уничтоженный навсегда статус внефракционного депутата.
Первая неделя октября была особенно урожайна на подобные дисциплинарные взыскания. И по кулуарам сразу же поползли слухи, что «это ж неспроста» и со дня на день в Раде может произойти очередная революция. Конфигурация нового парламентского большинства, которое якобы должно было появиться по ее результатам, тоже не выглядела как бином Ньютона. Хотя бы потому, что в нынешнем составе ВР даже теоретически нельзя создать больше пяти вариантов коалиции. Проект ПРиБЮТ при сегодняшнем
накале отношений между Тимошенко и Януковичем выглядел малореальным, зато принятие в первом чтении закона о соцстандартах показало, что возможны договоренности между регионалами, коммунистами, литвиновцами и «НУ—НС». К тому же еще в сентябре в прессу была слита информация о неких договоренностях между Липской (где находится штаб-квартира ПР) и Банковой, и это вполне укладывалось в версию антитимошенковской коалиции.
13 октября масла в огонь подлил Виктор Янукович. В эфире Черновицкой телерадиокомпании он — с присущим ему в последнее время пафосом — заявил: «Если сейчас в парламенте не сплотиться — будет беда. Мы на следующей неделе будем ставить этот вопрос ради преодоления кризиса, ради контроля над экономическими процессами во время президентской кампании, которые сегодня неуправляемы». Сигнал был услышан и расшифрован однозначно. И сторонниками, и противниками, и теми, кто пока соблюдает нейтралитет. Николай Азаров, скажем, заявил о высокой вероятности создания новой коалиции, подчеркнул, что, в случае формирования нового большинства, будет назначено новое правительство, и даже спрогнозировал, что это может произойти до конца октября.
Владимир Литвин предупредил о готовности объявить о создании нового большинства сразу же после того, как получит соответствующее заявление лидеров фракций. Противники спикера в действующей коалиции тут же сделали вывод: Литвин «в доле». Хотя его заявление можно было бы интерпретировать и как попытку впрыгнуть в уже уходящий поезд. Слишком дорого далось Владимиру Михайловичу спикерство, чтобы лишаться такой шикарной политической площадки за три месяца до выборов.
Эмоционально отреагировал на происходящее Юрий Луценко. В среду в эфире «5 канала» он объявил — ни много ни мало — о «сценарии свержения правительства Тимошенко» и назначении на ее место... Николая Азарова. Якобы Николая Яновича уже видели в здании президентского секретариата, причем сразу же после заседания СНБО. Если верить Луценко, то нити заговора вообще ведут не на Липскую, а на Банковую. Которая обрабатывает депутатов «НУ—НС», уговаривая их поддержать замену Тимошенко на Азарова. К этим разоблачениям министр прицепил еще и рассуждения по «делу о педофилии», с помощью которого, по его словам, «дискредитируют милицию». Намекая, видимо, что без нейтрализации его ведомства сценарий смены власти невозможен. Хотя, как по мне, Юрий Витальевич мало напоминает Георгия Жукова, а Юлия Владимировна не слишком похожа на Никиту Хрущева.
Впрочем, возможно, дело совсем не в том, что кто-то перечитался на ночь исторической литературы. Для Луценко сохранение правительства Тимошенко — не просто гарантия политического выживания. Уж слишком много желающих выяснять отношения с Юрием Витальевичем — сразу после того как он лишится министерского статуса. В такой ситуации не только заговоры против правительства будешь разоблачать...
Показательно, кстати, что бютовский вице-спикер Николай Томенко комментировал слухи о переформатировании коалиции и новом правительстве намного спокойнее. Он, кстати, тоже считает, что авторы сценария находятся на Банковой, но при этом не использует терминов «заговор» и «свержение». Наоборот, шутит по поводу «временного правительства» и «Второго Универсала» (Второго Универсала Центральной Рады, но мы-то знаем, кто среди нынешних политиков такой любитель универсалов). Андрей Портнов вообще пообещал с радостью уйти в оппозицию, если оппоненты «создадут на законных основаниях новую коалицию и более эффективное правительство». Акцент, разумеется, не на эффективности нового правительства, а на «законных основаниях». Портнов уверен, что никаких предпосылок для этого ни у Банковой, ни у регионалов нет. В то, что президенту удастся переагитировать большинство «НУ—НС», он не верит. А другого большинства просто не будет.
Слова Литвина о том, что ради стабильности он может согласиться с коалицией на основе индивидуального членства, бютовские юристы считают попыткой выдать желаемое за действительное. Намекая, что спикер тем самым просто пытается продемонстрировать лояльность к Януковичу, но вряд ли на практике решится на столь спорный с точки зрения Конституции — а потому рискованный — шаг. Не верят, что новое большинство будет сформировано, кстати, и юристы из лагеря регионалов. Первый вице-спикер Александр Лавринович подчеркивает: даже если допустить, что членство в коалиции может быть индивидуальным, создать ее могут только фракции, а сейчас это нерально.
В четверг Виктор Янукович вообще сделал вид, что ни о каком формальном объединении и не говорил. «Переговоры по созданию какой-либо коалиции мы не вели и не ведем… Депутаты в парламенте просто ищут возможность обеспечить голосование за тот или иной законопроект, ведь голосов не хватает. Мы это видели на примере, когда голосовался законопроект о повышении социальных стандартов… Поэтому необходимо всем объединять усилия, это пойдет всем на пользу». На вопрос, что в таком случае означали слова Азарова, люди посвященные в кухню ПР, отвечают двумя словами: пробный шар. Дескать, интересно было посмотреть на реакцию политических игроков. Кто клюнет, у кого сдадут нервы...
В общем-то тест действительно вышел на славу. Правда, заодно регионалы невольно протестировали и самих себя. Результат, как говорится, налицо. И уже поэтому в разговоры о том, что заявления лидеров бело-синих были частью хитроумного плана, верится с трудом. Не больше чем в версию о том, что бютовский слоган «Она — это Украина» был придуман еще до начала рекламной кампании, а не тогда, когда стало ясно, что оппоненты поймали премьера на противоходе. В спокойной обстановке двусмысленные параллели со знаменитым «государство — это я!» выглядели бы для технологов очевидными.
Кстати, бравада бело-сердечных, утверждающих, что отставка Юлии Тимошенко пойдет ее избирательным перспективам только на пользу, — тоже попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Конечно, в условиях кризиса причастность к власти висит на премьере (и не только на ней — на любом политике в любой стране) тяжелыми гирями. В оппозиции Тимошенко комфортнее и просто привычнее. Перефразируя слова одного медиа-менеджера — она «заточена» именно под этот формат. Но за три месяца до выборов от шлейфа, отвечающего за нынешнее состояние дел в Украине, Юлии Владимировне уже не избавиться. При этом кампания БЮТ практически намертво завязана на «ресурсе премьера». Чего стоят только публичные обещания «повысить, углубить, восстановить» многочисленным «группам поддержки» и отраслям. А ведь есть еще негласные договоренности и обязательства... Так что никак Юлии Владимировне кресло премьера покидать нельзя. Как бы ее ни тестировали со стороны.
