Нефть не зря называют «кровью планеты». Там, где она течет, всегда возникают конфликты, иногда перерастающие в настоящие войны. Даже если нефтепровод называется «Дружба», даже если речь идет о братских странах. И хотя российско-белорусская новогодняя история похожа на прошлогодний украинский «блицкриг» с участием «Газпрома», политический эффект от этого экономического выяснения отношений выглядит куда драматичнее.
Украина была «оранжевой», она смотрела на Запад, готовясь стать членом НАТО и вступить в Евросоюз. Зачем, говорил Путин, мы будем ей в этом помогать? Белоруссия считалась особой страной. Она, конечно, самостоятельна и независима, но является и частью нашего общего Союзного государства, которому уже немало лет от роду. Она почти интегрирована с Россией, у нас войска ПВО под единым командованием.
То, что Лукашенко не пускает российский бизнес в белорусскую экономику, многие наши политики, не говоря уже о простых людях, называли «защитой национальных интересов от олигархов». То, что он не соглашался на введение единой валюты, настаивая на создании своего эмиссионного центра, объясняли его заботой о стране, и знаменитое путинское «давайте отделять мух от котлет» считалось чуть ли не оскорблением белорусов.
Лукашенко гораздо чаще, чем Ельцин и Путин вместе взятые, говорил о Союзном государстве. И ни у кого почти не оставалось сомнений в том, что именно он самый горячий сторонник объединения, а российское руководство все что-то себе выторговывает. На самом деле выторговывал Лукашенко. По всем позициям: от цензуры в российских СМИ до льготных цен на энергоносители. Он действительно стал автором «экономического чуда», которое выглядит так: в Белоруссии есть бедность, но нет нашей отвратительной нищеты и наглой демонстрации роскоши. По сути Белоруссия – это и психологический раздражитель, и кривое зеркало для Кремля, однажды увидевшего, что его много лет ловко водят за нос. Но все попытки российской стороны «серьезно поговорить» с хитрым «батькой» о реальном объединении хотя бы экономик двух стран, заканчивались угрозами Лукашенко «уйти на Запад».
В мае 2006-го Россия решила, наконец, перевести отношения с Белоруссией на рыночные рельсы, начав с экспорта энергоносителей. То есть российско-белорусская война, где в первом, новогоднем бою наша страна потерпела поражение, потеряв на Западе имидж надежного стратегического партнера, была запланирована. Трудно поверить в то, что Путин не ожидал от Лукашенко повторения некоторых действий Ющенко и еще более жестких мер. Однако и введение «своей» пошлины на транзит, и трехдневная задержка российской нефти, предназначенной для других стран, и заявления об оплате военных объектов – это не столько ответные экономические шаги, сколько политическая демонстрация. И если у России действительно лопнуло терпение, то Белоруссия потеряла последнюю надежду на то, что отношение к ней – «особое». На самом деле это просто транзитная территория экспорта энергоносителей. Пока безальтернативная.
Тяжелые переговоры между Москвой и Минском закончились взаимным компромиссом: Белоруссия сняла свою транзитную пошлину на нефть, Россия в три раза снизила свою экспортную. Вместо ожидаемых 3,6 млрд долл. наша страна получит чуть более 1 млрд. Но война еще не завершена. В течение двух недель Лукашенко должен отменить 40 президентских указов и 20 постановлений правительства, ограничивающих сегодня участие российского бизнеса в белорусской экономике.
Для создания единого Союзного государства это необходимость, для режима Лукашенко – реальная угроза капитуляции. Судя по всему, он к этому не готов. Потому и заявляет, что не хочет стать «первым и последним президентом Белоруссии» и что «суверенитет и независимость не продаются ни за какой газ и ни за какую нефть». Путин подобных заявлений не делает. Он просто поручает своему правительству «защитить российскую экономику».
