Сергей Дунаев мог стать первым народным депутатом, обвиненным в декларировании заведомо недостоверных сведений. Но не судилось: его коллеги отказались поддержать представление Генерального прокурора. Не в последнюю очередь — из-за позиции регламентного комитета, сообщает «Закон и Бизнес».
В реестр - без заключения
Нардепа подозревают в том, что он сознательно не указал в декларации данные о корпоративных правах, принадлежащих членам его семьи, и юридических лиц, конечным бенефициаром которых он есть. То есть в преступлении, ответственность за которое предусмотрена в ст.366-1 Уголовного кодекса.
Впрочем, в заключении комитета Верховной Рады по вопросам регламента было констатирован ряд нарушений законодательства, которые допустили правоохранительные органы и «не увидел» генпрокурор. Прежде всего, речь идет о законе «О предотвращении коррупции», который определяет единый субъект, полномочный проверять данные, указанные в декларациях, - Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции. Только оно может в случае выявления недостоверных сведений письменно сообщить о таком факте руководителю соответствующего органа или юридическому лицу публичного права, в котором работает соответствующий субъект декларирования и специально уполномоченные субъекты в сфере противодействия коррупции (ч.2 ст.50 закона).
Кроме того, согласно п.2 раздела VI порядка проведения проверок Нацагентством, утвержденного решением НАПК от 11.08.2016 №2, оно может направить вывод о наличии признаков коррупционного правонарушения специально уполномоченным субъектам в сфере противодействия коррупции. А такими субъектами, кроме самого НАПК, являются органы прокуратуры, внутренних дел и Национальное антикоррупционное бюро.
Учитывая это,члены комитета пришли к выводу, что сведения по признакам уголовного преступления по ст.366-1 УК могли быть внесены в ЕРДР мсключительно на основании проверки деклараций, проведенной НАПК. Вместо этого соответствующие данные попали в реестр еще в конце 2016 года, то есть почти за год до проведения проверки. Ведь наличие признаков преступления в действиях нардепа С. Дунаева констатировано в решении агентства, датированном 13.10.2017 №958.
При этом комитет сослался на позицию Верховного суда, который отметил: осуществление контроля и проверки деклараций, в том числе достоверности и полноты указанных в ней сведений, относится к исключительной компетенции НАПК (постановление от 11.04.2018 по делу №814 / 886/17).
Итак, в контексте требований ст.214 Уголовно-процессуального кодекса сведения в этом деле могли быть внесены в ЕРДР не ранее 13.10.2017, а не незадолго до принятия агентством этого решения. Таким образом, законодатель подчеркнул, что внесению сведений в ЕРДР по ст.366-1 УК должно предшествовать заключение НАПК.
Примечательно, что такой же позиции придерживаются и в самом агентстве, что отражено в разъяснении от 8.12.2017 №1375.
Общение начинается с соединения
Кроме этого, комитет обратил внимание на то, что в перечне доказательств есть ссылка на информацию относительно телефонных соединений руководителей юридических лиц, в которых «зафиксировано постоянное общение с народным депутатом С. Дунаевим». Однако сбор такой информации не согласуется с требованиями ч.3 ст.482 УПК, ч.2 ст.27 закона «О статусе народного депутата Украины», в которых предусмотрено, что нарушение тайны переписки, телефонных разговоров, телеграфной и другой корреспонденции, а также применение других мер, ограничивающих права и свободы народного депутата, допускаются лишь в случае, когда ВР дала согласие на привлечение его к уголовной ответственности.
И согласно ч.3 ст.258 УПК общением является передача информации в любой форме от одного лица к другому непосредственно или с помощью средств связи. Соединение, в соответствии с п.3 Правил предоставления и получения телекоммуникационных услуг, утвержденных постановлением Кабинета Министров от 11.04.2012 №295, - это установление связи между конечными устройствами абонентов для обмена информацией.
Итак, телефонные соединения являются составной общения, что подпадает под защиту тайны телефонных разговоров, гарантированный ст.31 Конституции. Действительно, трудно предположить, что кто-то будет говорить в телефон, не дождавшись соединения с другим абонентом, а если и будет, то этим должно заниматься лечебное учреждение, а не ГПУ.
В комитете отметили, что в Конституционном суде открыто производство в отношении официального толкования положений ч.3 ст.62, чч.1 и 3 ст.80 Основного закона. В представлении, в частности, доказывается, что депутатская неприкосновенность охватывает и снятие информации с каналов операторов мобильной связи. То есть, прежде чем проводить негласные следственные действия в отношении нардепа, следует получить санкцию от следственного судьи, которая невозможна без согласия парламента на привлечение коллеги к уголовной ответственности.
Еще Остап Бендер, который, хоть и не был безгрешным, учил, что «кодекс мы должны чтить». Или хотя бы читать.
