«У них есть доллар, у нас есть Аллах», – заявил президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Медленно тлеющий конфликт между Турцией и США обрел беспрецедентную остроту и вышел за рамки чисто экономических отношений.
С 13 августа стали реальностью новые, удвоенные таможенные тарифы на сталь и алюминий турецкого производства, поставляемые в США (соответственно 50% и 20%). Лира после резкого падения в течение пятницы сразу на 18% в выходные немного укрепилась, однако испытала в понедельник сокрушительный удар на рынках Азии, где курс опустился до 7,24 лиры за доллар.
Президент Эрдоган выступил с очередными обвинениями в адрес США в «политическом заговоре» и заявил, что его страна «даст ответ, ища новые рынки, партнеров и союзников». «Некоторые закрывают двери, тогда как некоторые открывают их, – отметил Эрдоган, выступая перед своими сторонниками в Трабзоне. – Мы только можем сказать «прощай» любому, кто приносит в жертву стратегическое партнерство и полувековой альянс со страной с населением в 81 миллион ради отношений с террористическими группами».
Пастор в эпицентре конфликта
Формально поводом для действий со стороны США стал отказ Турции освободить из-под ареста американского гражданина, пастора-евангелиста Эндрю Брансона. Два года назад его арестовали по обвинению в поддержке терроризма и заговоре против Эрдогана. Речь идет о неудачной попытке военного переворота 15 июля 2016 года.
В статье для New York Times Эрдоган сравнил события двухлетней давности с Перл-Харбором и терактами 11 сентября 2001 года, отметив, что США недостаточно резко высказались в своих оценках переворота и отказываются выдавать Турции исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, которого обвиняют в его организации.
Именно связи с гюленистами и определенными курдскими активистами вменяют в вину и Брансону.
Представитель Евангелической пресвитерианской церкви Эндрю Брансон прожил в турецком Измире более двадцати лет. Обвинения против него основываются на показаниях трех анонимных свидетелей, которые, как отмечается в обвинении, по некоторым косвенным признакам сделали вывод о его связи с организацией Гюлена.
Сам пастор категорически отрицает противоправную деятельность. Сенатор от Северной Каролины Тим Тиллис, присутствовавший на первом заседании суда над Брансоном, заявил в своей статье для газеты The Hill, что все обвинения против пастора являются «бессодержательной коллекцией невероятных конспирологических теорий». По его мнению, правительство Турции использует Брансона «как политического заложника с целью обмена на Фетхуллаха Гюлена». Такого же мнения придерживается Роберт Пирсон, бывший посол США в Турции.
Официальная позиция США в этом вопросе заключается в следующем: Турция не предоставила достаточных доказательств противоправной деятельности постоянного резидента США Фетхуллаха Гюлена, поэтому его экстрадиция не представляется возможной.
Ни о каком обмене Гюлена на Брансона не может быть и речи, поскольку подобные вещи противоречат законодательству США.
Однако дело Брансона – это лишь последний из многих сложных вопросов двусторонних отношений, накапливавшихся в течение последних двух лет.
В Турции крайне негативно отнеслись к поддержке со стороны США некоторых курдских вооруженных формирований в Сирии, участвовавших в уничтожении ИГИЛ. Майкл Флинн, который стал первым в администрации Трампа советником по вопросам национальной безопасности и через месяц после этого назначения был вынужден подать в отставку, еще во время избирательной кампании работал на Турцию как лоббист и настаивал на высылке Гюлена.
И хотя отставка Флинна была связана с его контактами с россиянами, «турецкий ангажемент» также не прошел незамеченным.
В Вашингтоне крайне негативно восприняли новость о намерениях Турции приобрести у России комплексы С-400, а также нервно наблюдали за совместными действиями Ирана, России и Турции в Сирии. Получалось так, что член НАТО и союзник США – Турция выстраивает тесные отношения и координирует свою политику с заклятым врагом США – Ираном, а также с Россией, которая рассматривает НАТО как наибольшую угрозу собственной безопасности.
Не прошли незамеченными и отказ Турции поддержать санкции США против Ирана, и крайне негативная риторика в адрес Израиля, и открытая, безоговорочная поддержка «Хамас».
Есть основания полагать, что во время встречи на саммите НАТО в Брюсселе Трамп и Эрдоган договорились решить проблему с пастором. Об этом свидетельствует освобождение в Израиле гражданина Турции, за которого просил Эрдоган. Однако Брансона не освободили, а лишь перевели из тюрьмы под домашний арест.
В ответ в начале августа США ввели персональные санкции против министров юстиции и внутренних дел Турции. При этом, по свидетельству самого Эрдогана, США выдвинули ультиматум – освобождение Брансона до 18:00 8 августа. Поскольку Турция отказалась, были введены пошлины на сталь и алюминий, а Трамп выдал твит, в котором охарактеризовал двусторонние отношения «как не очень хорошие». После этого и было зарегистрировано резкое падение курса лиры, которое повлекло за собой ослабление евро, а также легкую панику на биржах Азии.
Услышать Анкару
Если оставить в стороне множество других подробностей отношений США и Турции, следует констатировать, что в настоящее время стороны находятся в состоянии настоящего конфликта. И хотя, как показывает опыт со сбитым российским Су-27, Эрдоган вполне способен на компромиссы, пока можно констатировать определенный дефицит средств смягчения ситуации.
Евангелическая церковь и часть членов Конгресса США не позволят Трампу сделать шаг назад, а Эрдоган никак не может уступить в первом серьезном внешнеполитическом испытании после избрания президентом с исключительными полномочиями.
Однако важно отметить, что ни санкции против двух министров, ни повышение пошлин на сталь и алюминий не были столь болезненными для Турции, чтобы вызвать просто сокрушительную риторику Эрдогана в адрес США, даже несмотря на сложное состояние турецкой экономики.
Возникает вопрос об истинных мотивах президента Турции. По мнению некоторых аналитиков, Эрдоган, как и многие другие политики, использует внешнюю ситуацию для достижения внутриполитических целей.
Сейчас ему крайне необходимо объяснить населению ухудшение состояния экономики, которое имеет объективные причины, уходящие корнями еще в 2009 год, а также легитимизировать продолжение арестов гюленистов, несмотря на уже проведенную почти тотальную «чистку» всех властных структур и концентрацию власти с очень широкими полномочиями в руках президента.
Чтобы объединить нацию, нужен внешний враг (знакомая тактика, не так ли?), и он появляется – это США, а также пример принципиального наказания «преступника-гюлениста».
Христианский пастор, не вызывающий симпатий у избирателей Эрдогана, вполне подходит на эту роль. Все недовольные чистками и арестами теперь имеют возможность убедиться, что наказание заговорщиков против Республики – неизбежно. При этом Эрдоган убежден, что важность Турции для ЕС и НАТО, в частности для США, является залогом его своеобразной неприкосновенности.
С чем сложно поспорить – так это с исключительной важностью сохранения стабильной Турции для Украины и всего региона.
Крах турецкой экономики никак не входит в планы США по выталкиванию страны из НАТО.
В ситуации, близкой к патовой, Анкара смягчила свою еще недавно воинственную риторику в отношении Европы и особенно Германии, куда Эрдоган собрался с визитом.
Для Украины события вокруг Турции (как и вокруг Ирана) выносят на повестку дня несколько важных вопросов. Турция – наш стратегический партнер (как и США), который сейчас заявляет о намерениях «искать других союзников», основными из которых будут, без сомнения, Россия, Китай и Иран.
Для Евросоюза расшатывание Турции, которая все еще принимает на своей территории 3,5 млн сирийских беженцев, является худшим вариантом развития событий. Поэтому, как и в случае с Ираном, следует ожидать, что в ЕС на этот раз «услышат» Турцию, несмотря на жесткую критику нарушений прав человека и свободы слова. Тем более, что до Эрдогана в Берлине побывает Путин.
В одной из своих речей Эрдоган упомянул Украину среди торговых партнеров, с которыми Турция «перейдет» на расчеты в национальных валютах, чтобы избавиться от «диктата доллара». Понятно, что это только политическое заявление, но оно может стать предметом переговоров, к которым следует быть готовыми.
А пока в Турции началась охота на тех авторов в социальных сетях, которые «своими паническими постами способствовали расшатыванию ситуации вокруг лиры». Им грозит до пяти лет тюрьмы.
