Четыре свидетеля принятия Конституции – Виктор Мусияка, Александр Мороз, Роман Бессмертный и Иван Заяц – вспоминают самые яркие моменты заседания Верховной Рады в ночь с 27 на 28 июня 1996 года.
В 09:18 28 июня 1996 в Верховной Раде кипели эмоции. После почти суток в сессионном зале, едва стоя на ногах, народные депутаты аплодировали и плакали от счастья – только что они приняли Конституцию независимой Украины.
Это событие действительно эпохальным. Ведь именно Конституция стала правовым подтверждением того, что Украинское государство состоялось. И именно Конституция официально определила демократический курс развития страны, что наконец позволило порвать с советским прошлым.
В то же время сам процесс написания и голосования Конституции был далеко не таким торжественным.
Политические противостояния и непростое социально-экономическое положение не позволили Украине принять Конституцию в первые годы независимости. До 28 июня 1996 года Украина жила по Конституции УССР, принятой в 1978 году.
При президентстве Леонида Кучмы и председательство в парламенте Александра Мороза процесс хоть и с баталиями, но сдвинулся с места. Кучма хотел сконцентрировать власть в своих руках, усиливая полномочия президента. Мороз считает, что это приведет к диктатуре, и настаивал на ключевой роли парламента в Украине. Дискуссии и обсуждения будущей Конституции продолжались.
Двигателем ситуации стал неожиданный указ Леонида Кучмы от 26 июня 1996 о проведении в сентябре Всеукраинского референдума по принятию Конституции. На народное обсуждение выносился тот вариант документа, который концентрировал власть в руках президента. Более демократичный текст Временной специальной комиссии, над которым с февраля работала группа парламентариев во главе с Михаилом Сиротой, не принимался во внимание.
Чтобы не допустить проведения референдума, уже 27 июня Мороз инициировал безотлагательное рассмотрение проекта Конституции на основе текста Временной комиссии. Следовательно, депутаты непрерывно принимали Основной Закон целые сутки – до утра 28 июня.
Спецпроект «Выборы выборы» предлагает окунуться в атмосферу Верховной Рады тех дней и узнать обо всех перипетиях, которые происходили в парламенте, от непосредственных свидетелей рождения Конституции – Виктора Мусияки, Александра Мороза, Романа Бессмертного и Ивана Зайца.
Они имели разные идеологические позиции и представляли противоположные политические лагеря.
Но, несмотря на это, сумели поступиться принципами, найти компромисс и объединились ради будущего Украины.
Самые яркие воспоминания конституционных суток 27-28 июня 1996 от ее непосредственных участников.
АЛЕКСАНДР МОРОЗ
В 1996 году - председатель Верховной Рады Украины, председатель Социалистической партии Украины
О неожиданном решении президента Кучмы провести референдум:
Придя утром 27 июня на работу, я пригласил руководителей фракций и сказал: «Поскольку решение президента о референдуме полностью неконституционно, будем считать, что его нет». Мы создали четыре депутатские рабочие группы, которые обрабатывали несогласованные позиции по системе власти, символике, частной собственности и тому подобное.
Некоторые депутаты, зависящие от президента (в том числе национально ориентированные), договорились, что после 16:00 на регистрацию не появятся. Поэтому я внес предложение проводить заседания Рады без перерыва.
О присутствии Администрации Президента во время голосования за Конституцию:
Уже когда голосовали за статьи Конституции в сессионном зале, пришлось разрушить связь Администрации Президента с вице-премьером «по Конституции» Александром Емцем (изобретение украинской власти). Он сидел в ложе правительства и дирижировал голосованием, получая указание из Администрации Президента.
Я попросил Александра Ткаченко (тогда – первый заместитель председателя Верховной Рады, - УП) сделать так, чтобы телефон «поломался». Как он это сделал, не знаю. Далее, когда нужно было определяться относительно голосования, Емец бег в приемную по указанию, а когда возвращался, то статья была уже проголосована. В конце концов, он согласился, что надо работать над завершением Конституции.
Ночь была очень сложной, изнурительной.
Кстати, уже утром тогдашний председатель Гостелерадио почему-то не включал трансляцию заседания Рады. Ему подсказали, что в Конституции его должность соглашается парламентом. Трансляция пошла.
О своей позиции относительно украинского языка как единственного государственного:
Некоторые упрекает мне позицией относительно языка и символики... Напомню, что статью 10 о языках я ставил на голосование 17 раз. О символике – 27 раз. Причем никаких «зацепок» нельзя найти о порядке, регламенте и правомерности принятого документа. Хотя это требовало времени и терпения.
О том, как стимулировал депутатов работать:
Руководство парламентом требует полной самоотдачи. Я никогда не ехал с работы раньше полуночи. И с 08:00 я уже был на рабочем месте. Читал все проекты, все документы, которые рассматривались. Когда поднимал руку депутат, чтобы ему предоставили слово, я заранее знал, что он скажет.
Встречался со всеми руководителями фракций. И индивидуально, и вместе. Мы все обсуждали перед рассмотрением конкретных вопросов, советовались как лучше быть, как искать компромисс.
О сепаратизме в Крыму в 90-х:
Помню, как единодушно по моему предложению приняли решение об отмене должности президента в Крыму. Помню, ехал в Сумы на встречу с общественностью, а в это время по радио идет информация, что в Крыму Юрий Мешков (был избран «президентом Крыма» 30 января 1994, известный как лидер крымских сепаратистов, - УП) начинает очередной конфликт. Набираю президента, говорю: «Вы должны вмешаться в эту ситуацию». Он «съехал»: «Этот вопрос парламента».
Утром в Киеве на согласительном совете сделал предложение – внести в повестку дня вопрос об институте президента в Крыму. Обсудили этот вопрос и в течение получаса проголосовали за отмену должности. Я полетел в Крым и на заседании их парламента сказал: «У вас президента нет». Все было воспринято нормально.
О восприятии Кучмой принятия Конституции:
Утром 28 июня Кучме передали – если он не придет, то Конституция будет принята без президента.
Кучма пришел на заседание, впервые выступил без бумажки. И, как ни странно, сказал умные вещи, с уважением к депутатам.
Уже после заседания он пригласил меня в Мариинский дворец, где вручали дипломы выпускникам военных академий. Я чувствовал себя так, будто на электросварки насмотрелся. Кучма спросил: «Как тебе это удалось?». Говорю: «В другой раз расскажу». В другой раз за 22 года не случилось.
О том, как удалось объединить депутатов вокруг Конституции:
Я исхожу из того, что депутаты, разные по политическим взглядам и которыми еще не руководил меркантильный интерес (как нынешними), все-таки поднялись над своими разногласиями. Они для государства, для народа сделали очень важный шаг и создали акт, который дал нам возможность сказать: «Мы государство».
О праздновании принятия Конституции:
Праздновать начинали уже после принятия Конституции. В буфете выпили по бокалу шампанского. Пришли даже те, кто никакого отношения к принятию Конституции не имел. Не буду называть фамилии, но это известные чиновники.
Впоследствии уехал домой. В машине уснул.
ВИКТОР МУСИЯКА
В 1996 году - народный депутат, постоянный представитель президента в Верховной Раде. В день принятия Конституции праздновал день рождения.
О решении Леонида Кучмы провести референдум по Конституции:
27 июня 1996 Леонид Кучма провел заседание Совета регионов, потом собрал Совет национальной безопасности. Настроение у меня было далеко не приподнятое, ведь президент принял решение провести в сентябре референдум по Конституции. Причем по тексту, который внедрял суперпрезидентские полномочия, а не по более демократическому варианту, который подготовила парламентская Временная специальная комиссия по доработке проекта Конституции. Узнав об этом, я подал заявление об отставке с должности постоянного представителя президента в Верховной Раде.
Мы с Михаилом Сиротой практически ежедневно встречались с президентом, обсуждали статьи проекта Конституции, подготовленные Временной комиссией. По сути, Кучма вместе с Временной комиссией обрабатывал проект будущей Конституции.
Наши беседы с президентом были тяжелые, поскольку его «накачивали» - Дмитрий Табачник (тогдашний глава АП, - УП), другие заинтересованные лица из окружения – против всего, что предлагала депутатская комиссия.
Мне рассказывали, что Табачник говорил президенту, мол: «Мусияка не представитель президента в парламенте, а представитель парламента при президенте».
Но часто наши с Сиротой аргументы склоняли Кучму к восприятию содержания соответствующих статей проекта, предлагаемого комиссией.
О Боге и совести в Конституции:
Когда начали голосовать преамбулу Конституции, там были такие слова: «Осознавая ответственность перед Богом». Чтобы утвердить преамбулу надо набрать 300 голосов. «Левых» депутатов (коммунистов, крестьян и социалистов) было до 180. И вот не хотят они голосовать за такую преамбулу и все - они же атеисты, «безбожники».
Продолжаются долгие обсуждения. В конце концов Александр Мороз предлагает: «Давайте так: кто верит в Бога - осознает свою ответственность перед Богом. Кто не верит в Бога - вписываем через запятую: «перед собственной совестью».
И знаете – проголосовали.
О праздновании дня рождения в парламенте:
Ночью на 28 июня меня начали поздравлять с днем рождения. Кто-то из депутатов вручил мне бутылку розового шампанского, которую откупорили утром.
Председатель Верховной Рады меня поздравил и предоставил слово. Я поблагодарил за поздравления и попросил коллег сделать мне подарок – принять Конституцию.
Тогда же депутат и писатель Владимир Яворивский поздравил меня стихотворением: «Полвека Мусияке, коммунистов бьем по с ... и!». А я его останавливал: «Ты что! Нам их голоса нужны! Молчи, а то они обидятся и не будут голосовать».
О том, как правительство едва не сорвало голосование по Конституции:
Неожиданно в 3:00 начинают из ложи правительства уходить министры. В то время министры были и депутатами. Скорее всего, из президентской администрации была дана такая команда, чтобы сорвать голосование: каждый голос был важен.
Премьер-министр Павел Лазаренко сообщает, что у них внеочередное срочное выездное заседание Кабмина в Черкассах и надо ехать. Здесь снова следует отдать должное Александру Морозу, который предложил после принятия Конституции проголосовать вопрос о снятии депутатских полномочий со всех членов правительства.
Все министры вернулись в зал заседаний.
О том, как принимали символику Украины:
Где с 4 по 7 утра мы не могли решить вопрос о Крыме и символике Украины.
«Левые» никак не хотели желто-голубой флаг. Мол: «Это бандеровцы, петлюровцы то знамя привезли! Хотя бы где-то должно быть что-то красное – хоть полосочка какая-то!».
Голосуем-голосуем – то 290 набираем, то 297, то 295. А это уже 7 утра. Состояние никакое.
Я подошел к Морозу и попросил предоставить слово. Он тоже уже весь черный сидел в президиуме. Я был практически «на автопилоте». Выступление мой было спонтанное, без каких-либо политических аргументов: «Посмотрите на табло, там - 7 утра. Мне - 50. Прошу всех, кто меня уважает - проголосуйте!». Горло сжато. Я вышел из зала. Через минуту-другую услышал взрыв аплодисментов. Значит - есть 300 голосов «за».
О встрече с президентом после отставки:
После провозглашения Конституции поехал в гостиницу, где жил, отсыпаться. А у меня день рождения, приехали из Харькова жена и дочери. Где-то в 11:00 стук в дверь. Открываю, а там корзина цветов от президента. Поздравления передали.
В том же году, 3 октября, меня избрали заместителем председателя Верховной Рады. Леонид Кучма прислал мне открытку-поздравление. Я сел писать в ответ благодарность. Зашел в кабинет один из коллег-депутатов, спрашивает, кому пишу. Говорит: «Слушай, будь меньшим - позвони ему и скажи спасибо».
Я набираю, спасибо за поздравления, а Кучма спрашивает: «Можешь ли ты сейчас приехать?». Когда я зашел в его кабинет, он встретил меня у порога. Говорю ему: «Что-то мы давно не виделись». Он в ответ: «Оба виноваты». Я с ним был согласен.
ИВАН ЗАЯЦ
В 1996 году - депутат Верховной Рады из фракции «Народного Руха Украины», член Конституционной комиссии и временной специальной комиссии по разработке проекта Конституции.
О расстановке сил в Верховной Раде в 1996 году:
По политическим предпочтениям во второй Верховной Раде четко выкристаллизовались две политические силы – левые и демократы.
При написании и принятии Конституции коммунисты и социалисты ориентировались на идеологические концепции и практики советского периода. Они рассматривали конституционный процесс как технологию для реванша, который еще включал мечты о восстановлении российской империи. Поэтому всячески затягивали конституционный процесс.
В противоположность им демократические силы выступали за скорейшее принятие Конституции. Новая Конституция рассматривалась ими как чрезвычайной важности учредительный документ восстановленной украинской государственности.
Впрочем, в Верховной Раде были две группы народных депутатов. Одна из них не имела четкой идеологической окраски и часто приставала к большинству. Другая группа состояла из представителей новых региональных элит, формировались криминальными группировками.
О новых региональных элитах в Верховной Раде:
Именно в это время криминалитет активно подгребал под себя государственную собственность и нуждался легитимизации. Региональные элиты настойчиво обзаводились СМИ. В парламенте региональные элиты в основном были представлены «красными директорами» и так называемой хозяйственной номенклатурой, которые пытались использовать конституционный процесс для усиления своих позиций в регионах, а затем и на национальном уровне.
«Красные директора» не раз вступали в конституционном процессе в ситуативные союзы с левыми.
Показательным было попытки изъять из статьи 79 о присягу народного депутата положение, которым народные депутаты обязуются «выполнять свои обязанности в интересах всех соотечественников». Против этой нормы выступил лидер КПУ Петр Симоненко и рупор региональной элиты Харьковщины Владимир Алексеев, который настаивал, что народный депутат должен «действовать в соответствии с предвыборной программой».
О том, как принимали символику Украины:
Левые ортодоксы и пророссийские наемники пытались не допустить конституционного утверждения символов, которые уже 5 лет использовались как государственные. Это - сине-желтый флаг, трезубец и гимн «Ще не вмерла Украина». Поскольку коммунистическая символика не проходила ни при каких условиях, то левые настойчиво предлагали отложить окончательное решение этого вопроса еще на годы.
Такое предложение вполне справедливо не воспринималась демократической частью парламента. Вопрос символики в ту ночь стало самой большой проблемой для принятия Конституции.
О противостоянии президента и спикера
Между Морозом и Кучмой постоянно шла борьба. Мороз был лидером прокоммунистических сил, поэтому был сторонником организации власти на принципах так называемого советского народовластия. Он постоянно был торпедирован президентскую форму правления и пытался выстроить парламентскую форму правления на базе системы советов.
Мороз – дуалистическая натура. С одной стороны, он не переставал идентифицировать себя украинцем, а с другой, постоянно боролся за государственность русского языка. Левые во главе с Морозом последовательно пытались сделать вопрос языка и символики предметом торга при принятии Конституции.
Конституционное утверждение государственных символов произошло лишь в пакете с вопросом о статусе Крыма и с вопросом назначения и увольнения премьер-министра.
О влиянии Москвы на конституционный процесс:
Такое вмешательство было. Я почувствовал его, когда Конституционная комиссия выписывала нормы об иностранных базах на территории Украины.
В статье 17 Конституции записано: «На территории Украины не допускается размещение иностранных военных баз». В то же время, 14 пункт переходных положений имеет такую норму: «Использование существующих военных баз на территории Украины для временного пребывания иностранных военных формирований возможно на условиях аренды в порядке, определенном международными договорами Украины и ратифицированными Верховной Радой».
Я был категорически против такой редакции 14 пункта. Он не содержал никаких временных ограничений. Как и многие другие, которые следовало вписать. И позволил Москве навязать очень невыгодные для Украины договора о базировании своего ЧФ на нашей территории.
Во время обсуждения в Конституционной комиссии этих норм один член комиссии сказал мне: «Если выступать против этого 14 пункта, то я не буду поддерживать тебя по 10 статье Конституции».
Я считаю, что здесь работала Москва. Чувствовалось, что импульсы шли из АдминистрацииП.
РОМАН БЕССМЕРТНЫЙ
В 1996 году - народный депутат, секретарь депутатской группы "Государственность". Член Временной специальной комиссии по разработке проекта Конституции. Один из основных авторов Конституции.
Об атмосфере в Верховной Раде 27 июня 1996:
В этот день в Верховной Раде началась какая-то непонятная суета. Мы, как всегда, работать в группе по Конституции (здесь и далее имеется в виду Временная специальная комиссия, - УП), которая действовала с конца февраля 1996 года под инициативе академика Игоря Юхновского.
Где-то к обеду стало понятно, что испуг и беготня в парламенте возникли из-за идеи проведения референдума по принятию Основного закона. Уже под вечер заговорили об указе о роспуске Верховной Рады. Более того, залом уже начали носить какой-то текст указа.
Поэтому руководство парламента, которое было в сложных отношениях с президентом, под давлением ситуации начало заседание и приняло решение, что оно не закроется, пока Конституция не будет принята.
О конфликтных статьях Конституции:
Бегай - не бегай, а оставались несколько вопросов, по которым ни в рамках Временной специальной группы, ни в рамках Верховной Рады принять решение не удалось.
Первый «стоп-кран» - это упоминание о Боге в преамбуле. Второй – «Украинский народ» или «народ Украины». Это вообще был вопрос жизни и смерти. В конце концов, Иван Попеску, депутат от Черновицкой области, нашел формулу, «Украинский народ» надо писать с большой буквы как имя собственное (таким образом избежали этнической привязки).
Третье – это государственный язык, четвертое – символика. И пятым вопросом была Конституция Крыма или устав Крыма. Также возникло много дискуссий о частной собственности, местном самоуправлении и правительстве.
Я принадлежу к тем, кто всю ночь стоял на трибуне Верховной Рады. Мне пришлось докладывать часть о местном самоуправлении и организации местной власти.
О том, действительно ли часть депутатов хотела сорвать голосование по Конституции:
27 июня 1996 в нашей среде идеи о том, чтобы не регистрироваться, не было. Это неправда.
На тот момент к национально-демократическим группам парламента принадлежало два объединения - это фракция «Народный рух» и депутатская группа «Государственность». В общем 72 депутата, в том числе и я. На тот момент 72 человека уже не могли сорвать заседание Верховной Рады.
К тому же, эти два объединения, собственно, и были сердцевиной рабочих групп по Конституции.
Объясню, откуда взялся этот тезис о «срыве» заседания. Текст указа о референдуме и о роспуске Верховной Рады внесли и передали через депутатов «Народного руху». Я понимаю прекрасно, что это был очень грамотный и тактический ход Администрации Президента. Это использовали как давление на другую часть депутатского корпуса.
Об интересных моментах во время голосования:
Всякие моменты были – и смешные, и грустные. По символике и языке вообще драматическая история – больше нескольких десятков голосований да еще и с матами, криками на весь парламент.
Были разные интересные предложения. Например, академик Владимир Семиноженко предлагал, чтобы Украина имела несколько столиц. Юридическая столица – это Харьков, административная – Киев, финансовая – Днепропетровск.
Ночью ни с того ни с сего нардеп Виктор Меркушев вносит предложения (якобы от себя, но, разумеется, они были от тогдашнего главы правительства Павла Лазаренко), где главой исполнительной власти в Украине определяется премьер, а не президент ...
О преданности работе тогдашних народных депутатов:
Знаете, чем отличалась наша инициативная группа по Конституции? Для нас это была жизнь. За все четыре месяца работы Конституция стала частью семьи.
Я помню эти дни, когда мы поздними вечерами расходились, а иногда и не расходились - ночевали в комитетах Верховной Рады. В кабинете Владимира Стретовича (тогда - председатель комитета по вопросам правовой политики) были лавки, несколько кресел. Пока кто-то один читает текст, другой пойдет поспит 2 часа.
Кому-то, например, Игорю Юхновского, Вадиму Гетману, Вячеславу Чорновилу, так самоотверженно работать позволял опыт. А таким как я, Александр Лавринович, Сергей Соболев – молодость. Был азарт, желание, понимание и тревога.
Вообще парламент того уровня – это сечевые деды. Это люди с колоссальным опытом, именами. И их авторитет, их поведение, высказывания ломали ход событий.
О значении Конституции для страны:
Для меня принята Конституция – это ответ на вопрос быть Украинскому государству или не быть. Те слова, которые позже скажет Кучма: «Украинское государство состоялось», - это действительно суть ситуации.
После 28 июня 1996 тревога, что Украины как государства может не быть, для меня исчезла. Хотя стало понятно, что впереди еще масса работы.
