Когда у нас будут крепкие власть, экономика и армия, тогда соседи будут разговаривать с нами (а мы – с ними) совсем иначе
Почему и как получилось, что против Украины вдруг открылся «второй фронт»? Так уже успели окрестить совокупные претензии, которые к тому же совпали во времени, к Украины со стороны Венгрии, Польши, Румынии, Сербии.
Прежде всего, нам следует согласиться, что нынешняя недружественная - иногда ее уже можно назвать враждебной - политика части наших западных соседей не возникла из ничего. Не стоит считать острые публичные проявления этой политики признаком ее рождения. Мол, еще вчера все было спокойно, была тесная дружба, взаимоуважение и минимум несущественных проблем в двусторонних отношениях, вдруг... Так не бывает.
Проблемы, причем – острые и принципиальные, в отношениях с соседями (Россия, конечно, отдельная тема) у независимой Украины были всегда. Потому что они порождены историей многолетних отношений украинцев с соседними народами, и правду говоря, они были чаще враждебными, чем дружественными. Мы уже подзабыли, какое, к примеру, было напряжение в конце 90-х – начале 2000-х у нас с Румынией вокруг линии границы по Дунаю (от чего зависело, в частности, чей остров Змеиный и чьи нефть и газ с морского шельфа). И вопрос о польских могилах на нашей земле – не сегодня возник. И проблемы с венграми на Закарпатье существовали всегда.
В общем, мы, хотим или не хотим, но должны помнить (да и не дадут соседи забыть), что значительная часть земель нынешней Украины еще совсем недавно (а по историческим меркам – буквально вчера) принадлежала нашим западным соседям – Польше, Венгрии, Чехословакии, Румынии. Причем, принадлежала иногда сотни лет. Сам этот исторический факт объективно порождает проблемы в наших нынешних отношениях с этими странами.
Поэтому вопрос, по сути, сводится к одному: почему обострение отношений произошло именно сейчас (во время войны с Россией) и сразу с почти всеми западными соседями?
Во-первых, очевидно, что Россия сегодня, по понятным мотивам, пытается создать для Украины максимум проблем на международной арене, и возможности у нее для этого есть. Однако сразу заметим, что эта причина – второстепенная или даже третьестепенная. Разве что в демаршах Сербии можно четко зафиксировать «руку Москвы», потому что у Белграда нет таких своих интересов в Украине, которые необходимо защищать вот таким давлением на Киев. Другие – Польша, Румыния, Венгрия – имеют свой интерес к Украине и готовы его защищать (реализовывать) и без напутствий России.
Во-вторых, одновременность претензий обусловлена нашим нынешним тяжелым положением (прежде всего – война с Россией, а также социально-экономические трудности, негативно влияющие на стабильность украинской власти). Требовать что-то у кого-то лучше в момент, когда у этого кого-то меньше сил для сопротивления.
Наконец, в-третьих, и, пожалуй, самое главное: Украина – сознательно или под давлением ситуации, когда уступать дальше просто невозможно – стала активнее сопротивляться недружественной политике западных соседей. То есть, раньше Украина шла на уступки (например, в вопросах образования для венгерского меньшинства на Закарпатье), но это приводило лишь к ухудшению ситуации и наращиванию требований к Украине. К примеру, наша уступчивость в вопросе обустройства польских могил привела к тому, что сейчас в Украине, по данным Украинского института национальной памяти, установлено уже около 150 «нелегальных» (то есть с нарушениями украинского законодательства) польских памятников и памятных знаков. И что теперь с ними делать в ситуации, когда Польша отказывается от взаимной легализации таких памятников и в Украине, и в Польше. Сносить эти полторы сотни? Идти на грандиозный международный скандал, где всю Украину будут обвинять в варварстве?
Что Украине делать, как реагировать на давление и претензии Венгрии, Румынии, Польше (с Сербией проще, ни им, ни нам ничего, по большому счету, друг от друга не надо)? На этот вопрос сегодня дают два противоположных совета: 1) не ссориться, всячески гасить конфликты, где-то в чем-то уступать, демонстрировать миролюбие, усилить дипломатию и т.п.; 2) стоять твердо, ни в чем не уступать, предъявлять встречные претензии и т.п.
Но есть еще третий путь, который условно можно назвать компиляцией первых двух: не обращать внимания. То есть, и не ссориться, и не уступать, и не огрызаться громко, а просто максимально не обращать внимания на недружелюбные претензии и делать в нашей внутренней политике лишь то, что сами считаем правильным. И, конечно, постоянно оглашать правильные призывы к миру, взаимоуважению, добрососедству и т.д. Эффективность такого поведения следует из того несомненного факта, что упомянутые наши западные соседи сейчас всерьез нам ничем повредить не смогут. Украина сейчас в таком необычном состоянии, что настоящей опасностью для нас может быть только военное вторжение (настоящий, а не метафорический «второй фронт») с Запада. Чего, конечно, не будет. А на все остальное – частности, блокирование Украины на пути евроинтеграции, чем угрожают Венгрия и Польша, - сегодня мы можем просто не обращать внимания. Потому что, к сожалению или к счастью - не является сегодня для Украины евроинтеграция вопросом №1. Актуально для нас – укрепление экономики (то есть, борьба с коррупцией и реформы), укрепление армии, установление доверия между властью и обществом. Пока этого нет, заседание комиссии Украина – НАТО подождет. А когда у нас будут крепкая власть, экономика и армия, тогда все соседи будут разговаривать с нами (а мы – с ними) совсем другим тоном.
