Украинский парламент в скором времени планирует принять Государственный бюджет на 2017 год. Согласно ему, рост экономики ожидается в пределах 3%. А уровень инфляции – порядка 8%.
О том, насколько реалистичны показатели, закладываемые правительством в главный финансовый документ страны, какие риски влечет за собой неполучение очередного транша МВФ и стоит ли ожидать национализации «ПриватБанка», ForUm беседовал с экономистом, руководителем проекта конкурентоспособности «Путь к успеху», радиожурналистом Андреем Блиновым.
- Андрей, с какими экономическими показателями Украина завершает этот год?
- Экономика, впервые за четыре года, демонстрирует рост. По итогам 2017-го он составит около 2%. Этот подъем носит естественный характер, и связан с улучшением конъюнктуры на внешних рынках. Прежде всего, во втором квартале, когда заметно росли цены на продукцию металлургии.
- А о чем свидетельствует показатель инфляции?
- По итогу года он должен составить 12%. Сегодня НБУ определил для себя ключевой целью и показателем эффективности работы как раз инфляцию. И это на самом деле важно. Важно затормозить ее до однозначной величины. Так, согласно целям НБУ, в 2018-м она должна составить 8%, в 2019 - 6%, в 2020 – 5%.
Если удастся пройти по этому графику, то уже в следующем году мы увидим приятное изменение в процентных ставках по кредитам в нацвалюте. Соответственно, это начнет толкать вперед инвестиционный спрос в виде банковского кредита.
Если же мы опять начнем играться с огнём, что ведёт к показателю инфляции выше 10%, то это приведет к дальнейшему размыванию банковского сектора и отсутствию ресурса в экономике. И тогда инвестиционного характера экономического роста, с учетом того, что происходит с прямыми инвестициями в нашей стране, ожидать не стоит.
В целом же, ценовая стабильность – одно из главных разочарований постмайданного периода. Все эти хитрые обманы в виде эмиссионной необходимости финансировать дефицит «НАК Нафтогаз», Фонда гарантирования вкладов и кассовый разрыв Пенсионного фонда не могли не сыграть свою роль. В итоге, с конца 2013 года, когда наблюдалась нулевая инфляция, по сегодняшний день рост цен достиг 100%.
- ВРУ вскоре планирует рассмотреть во втором чтении проект Государственного бюджета на 2017 год. Насколько он реалистичен?
- Бюджет достаточно напряженный, но абсолютно реалистичный. Ко второму чтению он готовится с дефицитом в пределах 3% ВВП. Что в принципе является нормальным согласно известным Маастрихтским критериям ЕС. Стоит ждать, что впервые с 2014 года у нас не будет какого-то гигантского разрыва в публичных финансах, что ведет как раз к той самой одноциферной инфляции.
Если не будет каких-то политических фокусов и демаршей, бюджетный процесс может пройти без особых сюрпризов. Хотя я их не исключаю.
Интрига скорее в том, не решат ли у нас внести какие-то дикие налоговые изменения накануне принятия Госбюджета. Как это, к примеру, было с идеей правительства между чтениями установить с первого дня 2017 года минимальную заработную плату на уровне 3 200 гривень. Не понятно, почему эту инициативу решили выдвинуть только в глубоком октябре, раз уж она так давно обсуждалась в коридорах власти. Насколько мне известно, радикальные изменения налогового законодательства решили все же отложить до 2018 года. К примеру, введение налога на выведенный капитал вместо налога на прибыль.
Что же касается экономической политики нашего государства в целом, то понятно, что у нас тут не все гладко. Проблема заключается в том, что наша власть иногда решается на эксперименты, типа снижения ставки ЕСВ, забывая при этом о двух ключевых вещах: здоровой политике протекционизма и создании рабочих мест. А последние два с половиной года мысли министров, похоже, были направлены только на получение двух видов средств: технической помощи, которая позволяла нанимать весьма качественный технический персонал в министерства и ведомства, а также кредитов, чтобы не допустить коллапса экономики.
Справедливости ради стоит сказать, что долговая политика страны неизменна приблизительно с 2004 года. Вдумайтесь: при каждом президенте Украина набирала более 10 млрд долларов внешнего долга. Пусть у Турчинова и Порошенко и было несколько меньше времени, но свою «десятку» они уже успели собрать. И все это может привести нас в 2018году к долговой катастрофе.
- Недавно глава НБУ заявила, что Украина может не получить до конца года транш МВФ. Как вы оцениваете это заявление?
- Рассчитывать сейчас на более-менее надежный график финансирования не стоит. В принципе, то, что последний визит мониторинговой миссии МВФ не приведет к выделению Украине четвертого транша на сумму 1,3 млрд долларов до конца года, было понятно сразу же по ее приезду.
Вообще в вопросе кредитов есть два направления: экономический и внешнеполитический. Что касается первого, то стоит сказать, что размер золотовалютных резервов позволяет сегодня НБУ финансировать даже больше, чем объем трехмесячного импорта. А соответственно больше денег центробанку в кредит пока не надо. Конечно, хотелось бы иметь резервы как можно больше. Но глупо наращивать их за счет заемных денег. То есть под процент.
Тем не менее НБУ продолжит скупать валюту на межбанке, как только представится такая возможность. В начале нового года будут новые колебания, и очевидно в очень широком коридоре – от 25 до 28 грн за доллар. Это будет вызвано как политическими волнами, так и факторами, связанными с закупками импортеров и неровным графиком поступлений от экспортеров.
Что касается общеполитического вектора, то следует понимать, что украинской власти после победы Дональда Трампа на президентских выборах предстоит отчитаться перед США и другими странами о судьбе полученных займов. Я имею в виду не только техническую помощь, но и кредитные гарантии США.
Мы же понимаем, что все кредиты — следствие давления американского правительства на МВФ. Вспомнить хотя бы, как после выделения фондом очередного транша сразу же открылась дорога для тех самых американских гарантий. Его спешили оформить, потому как было очевидно, что после президентских выборов там (даже, если бы победу одержала Хилари Клинтон) в этом вопросе наступило бы некое молчание. Кстати, не думаю, что Штаты в 2017-м выпишут нам очередной миллиард гарантий. Этого вопроса сейчас нет на повестке дня.
Также не стоит забывать о заявлении представителя ЕС в Украине Хью Мингарелли, который, как человек новый, позволил себе несвойственную дипломатическую вольность. В частности, он официально заявил, что Евросоюз считает необходимым выдвинуть Украине еще два условия для получения макрофинансовой помощи в сумме 600 млн евро. Среди них - отмена моратория на экспорт необработанной древесины, а также вопрос, касающийся охвата всех переселенцев социальной помощью.
Убежден, что финансовые власти Украины прекрасно понимают, что мы сейчас входим в период большой кредитной паузы.
- Вы упомянули о том, что в 2018 году Украину может ожидать долговая катастрофа. С чем это связано?
- С 2018-го по 2021-й год Украине необходимо будет выплачивать огромные денежные суммы по внешнему долгу. Совокупные платежи государства ежегодно будут достигать 13 млрд долларов. А на 2021 год намечается их пик.
Если исходить из тенденции скромного экономического роста и того бюджета, что мы сейчас имеем, то может так получиться, что через четыре года нужно будет треть денег в госбюджете заложить на погашение и обслуживание внешнего, внутреннего, а также гарантированного долгов. Понятно, что это достаточно пессимистический сценарий. Но я бы в вопросе выхода из сложившейся ситуации ориентировался на него, чтобы потом вдруг не было очень больно.
Общий уровень долговой нагрузки у нас очень высокий. Причем, дело не только в соотношении размера госдолга к ВВП. 70-80 процентов — это не проблема, в Японии и США оно значительно больше. Проблема в стоимости его обслуживания. Ведь те же евробонды были реструктуризированы под ставку 7,75%, что много. И долг короткий.
И, думаю, с 2018 года правительство будет вновь думать о том, каким образом все-таки снижать это долговое давление. А также готовить общественное мнение, что все-таки необходимо проводить дальнейшую их реструктуризацию. Я являюсь убежденным сторонником того, что это неизбежно. Потому как в 2015 году этот процесс был половинчатым. Он позволил отложить решение проблемы, но не устранить ее.
Неизвестно, откроется ли для нас рынок евробондов коммерческого долга. Наши рейтинги по-прежнему низкие. Потому даже, если короткое окно и откроется, то без гарантий другой страны мы сможем взять займ только под 9-10%. И тогда от криков «зрада» взорвется весь Печерск. Возможность получать кредиты от отдельных государств (таких, как Китай, Турция, отдельные страны ЕС) – тоже пока под вопросом.
Если бы мы могли занимать деньги, то, конечно имело бы смысл хотя бы половину из условных 12 или 13 млрд (то есть где-то 6,5 млрд долларов) брать в виде новых кредитов, причем желательно дешевых – под 1-3%. Рефинансируя таким образом долг. Тогда бы у нас была какая-то планомерная политика его погашения. А еще добиваться списания, аппелируя к польскому опыту начала 90-х.
- А насколько тяжелым будет 2017 год в экономическом плане?
- До конца неизвестно, как будут «расти» наши ключевые торговые партнеры. Та же Беларусь, отдельные страны ЕС, Турция, Китай. Если у них будет рост - они будут хорошо покупать импортные товары, в том числе украинские. Соответственно, у нас будет неплохая ситуация с рынками сбыта. Здесь в пользу позитивной конъюнктуры говорит прогноз цены на нефть, которая может подорожать до 60-70 долларов за баррель. А нефть — это олицетворение цены на многие другие сырьевые товары.
Однако есть глобальные риски торможения Китая, большой политический кризис в ЕС, новые сложности у России с соседями, поэтому, хоть рост ВВП Украины в пределах 3%, которые правительство закладывает на следующий год и выглядит сейчас очень реалистичным, я бы в нынешней ситуации все-таки прописывал бы его где-то на уровне около 1%. Так сказать, для перестраховки. А, будут дополнительные деньги - потом потратим.
Что касается долгов, то 2017-й мы легко проходим: 2,6 млрд долларов правительство изыщет, а НБУ готов заплатить на погашение ссуды МВФ уже хоть сейчас.
Но при этом не стоит списывать со счетов угрозы политических потрясений. Уровень недовольства в обществе растет. И стоит признать, что фитиль обильно полит керосином. Если завтра, скажем, дочка высокопоставленного чиновника в пьяном виде собьет ребенка или участника АТО, то в считанные часы это может спровоцировать социальный взрыв.
Конечно, горизонт планирования в украинской экономике вырос. Сейчас бизнес планирует уже не на несколько недель вперед, а на ближайший квартал-два. Для последовательного инвестирования этого, конечно, недостаточно.
- Хотелось бы коснуться также вопросов банковской сферы. Осталось ли у людей доверие к ней?
- По разным опросам уровень недоверия к системе коммерческих банков составляет 70-80%. Могу сказать, что приблизительно такой же процент недоверия (чуть меньше) был в начале нулевых годов. А в 2007 году, когда банки регулярно платили по депозитам, у нас было 77% доверия к ним. То есть, на самом деле память у людей достаточно короткая. И потребуется 4-5 лет аккуратных выплат обещанного, чтобы количество доверяющих вновь превысило 50%.
Другое дело, что «банкопад» пока не закончился. Все понимают, что хоть львиная доля банков и выведена с рынка, точка все равно еще не поставлена. И то, что этот процесс растянулся на два с половиной года, на мой взгляд, усугубило кризис доверия к банкам.
- Как вы можете прокомментировать разговоры о национализации «ПриватБанка»? Возможно ли это, и чего в таком случае ожидать клиентам этого банка?
- В Меморандуме МВФ записано, что фонд вместе с украинским правительством рассматривает возможность национализации одного из банков, входящих в группу стратегических. И эта национализация будет происходить посредством передачи его в управление не украинскому правительству, а специальной иностранной компании с высокой репутацией. Очевидно, это будет какая-то аудиторская компания или компания по управлению активами. Скорее всего, это решение будет обязательно согласовываться со штаб-квартирой МВФ.
Мы понимаем, что сегодня банков, которые имеют стратегическое значение в экономике три: два государственных и коммерческий - «ПриватБанк». Естественно, национализировать можно только его. Руководство НБУ уже неоднократно говорило о том, что до конца года будет принято решение, Каким оно будет - наверное, это одна из немногих оставшихся экономических интриг этого года.
Полагаю, при более-менее стабильном раскладе, государство, не будет шатать лишний раз систему. Но, если НБУ увидит, что, Приватбанк не выплывает из кризиса, нет договоренности о его докапитализации с действующими собственниками, есть конфликт Банковой и Коломойского — тогда национализация грядет.
Впрочем, максимум, что может произойти на этом фоне – это то, что банк закроется на несколько дней, проведя переучет, после чего продолжит работу. Он не будет выводиться с рынка. Продолжит работу под тем же названием, в тех же цветах и в тех же отделениях. Разве что произойдут изменения на уровне топ-менеджмента. Конечно, будут какие-то отдельные неприятные случаи. Но в целом нужно понимать, что даже, если у вас там миллион или миллиард, эти деньги не сгорят. Максимум, что грозит ему – это смена собственника, а не банкротство.
Согласно Меморандуму, решение по этому вопросу, как и по порядку обращения сельскохозяйственных земель, а также основным параметрам пенсионной реформы, должно быть принято до 31 декабря 2016 года. Все это сегодня является предметом межведомственного торга. И, по сути, президент, премьер-министр, лидеры политических партий, та же глава НБУ, руководитель Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку и других органов должны сесть за круглый стол и обсудить все эти вопросы. После чего принять единый комплекс финансовых решений и заверить всех, что по нему Украина будет двигаться дальше. Этого сейчас, наверное, ожидают все граждане.
