В Киеве будут проводить специальный конкурс, чтобы решить, кто больше всего достоин занимать должность главного архитектора столицы. При этом городские активисты настаивают на том, что процедура должна быть максимально открытой и прозрачной. Пока, конечно, неизвестно, как все обернется, но дел, у того, кто придет на замену Сергею Целовальнику, точно будет невпроворот, ведь нерешенных проблем в Киеве накопилось много.
Об одной из этих проблем, а именно о том, что делать с советским наследием в столице, с корреспондентом ForUm`a беседовала культуролог Владислава Осьмак.
- Накануне увольнения главного архитектора города Сергея Целовальника в сети живо обсуждали его высказывания о необходимости демонтажа Арки Дружбы народов и монумента «Родина-мать». Как Вы относитесь к этой идее как таковой?
- Я бы не «бурлила» по этому поводу. К сожалению, я не слышала прямой речи главного архитектора Киева, а источникам, превратившим это высказывание в скандал, не доверяю. Потом он говорил, что «как всегда все перекрутили». Допускаю, что так и было.
Но то, что с памятниками советской эпохи нужно что-то делать, у меня сомнений не вызывает. И не только из-за необходимости выполнять законы о декоммунизации, но главным образом, потому что все-таки влияние этих объектов на наше ощущение города не стоит недооценивать. Хотя для меня большой вопрос: всегда ли эти объекты нужно сносить?
Во многих странах центральной Европы, вышедших из социалистического лагеря, есть интереснейший опыт переосмысливания таких объектов. Их перекрашивают, к ним что-то добавляют, их «переодевают», таким образом включаясь в некую игру смыслов, в игру с городским пространством. Это снижает идеологический накал, дает современным художникам возможность реализовывать себя. Также это лишает некоторые пафосные объекты ощущения неприкосновенности.
Арка Дружбы народов стоит на своем месте чуть больше 30 лет, это достаточный срок, для того, чтобы горожане к ней привыкли. Да, люди всегда боятся изменений в среде, которую считают родной и привычной. Да, я не сторонница того, чтобы радикальными мерами вызывать нездоровое возбуждение в обществе. Я за то, чтобы подобные вещи выносились на широкое обсуждение, которого ни в коем случае не надо бояться.
Тем более, что Сергей Целовальник самым непосредственным образом причастен к созданию интереснейшего прецедента. Когда в апреле прошлого года Министерство культуры издало указ о создании памятника Небесной сотне, эта идея была воспринята очень остро и не всеми положительно. Тогда именно главный архитектор города предложил устроить серию открытых общественных обсуждений, которые позволили бы понять, что нам нужно, зачем, каким оно должно быть. Эти обсуждения длились полгода и превратились в открытый международный конкурс «Територія гідності» с четырьмя номинациями. То есть, департаменту градостроения и архитектуры такое не в новинку, они практически еженедельно устраивают публичные обсуждения. Думаю, что это как раз тот нормальный путь, которым нужно идти в данном случае.
Полагаю, что как раз это место в центре Киева можно было бы интересно, творчески переосмыслить. Я понимаю, что сейчас на острие войны России против нас этот памятник вызывает недоумение, вопросы: «зачем он там?». Была даже идея создать вместо него пантеон украинских героев. И вот этот момент я хотела бы прокомментировать отдельно, потому что это тоже таит в себе немалые угрозы. Дело в том, что в центре Киева есть места, которые скульпторы и некоторые граждане, во что бы то ни стало, хотят занять какими-то объектами. Последняя история связана с распоряжением городской администрации, касающимся места на Бессарабской площади, где стоял памятник Ленину. Этот участок был включен в территорию проектирования конкурса «Територія гідності». Было предложено несколько проектов разного уровня качества. Ни один из них не является идеальным. Поэтому было решено устроить серию просветительских мероприятий, чтобы люди, вовлеченные в процесс, узнали, что там было раньше, сто-двести лет назад, как появился памятник Ленину, что вообще представляет собой место, обозначенное каким-то «сакральным» объектом. Ленин же был «сакральным» объектом в советское время для многих людей. А для многих он был воплощением всего страшного, черного, демонического. Сейчас есть люди, которые хотят вернуть Ленина, или, по крайней мере, оставить постамент от памятника. А есть те, кто говорит, что это место нужно очистить, предлагая, поставить там, например, статую Богородицы. В любом случае, мы имеем дело с определенной тенденцией: если где-то что-то убрали, то там обязательно должно быть поставлено что-то другое. И в случае с Аркой Дружбы народов этот принцип тоже срабатывает.
Конечно, есть какие-то шаблонные, некачественные памятники, которые нужно просто убрать, засунуть в музей. А есть и те, которые неплохо работают в городском пространстве. Вокруг них сложилась своя микрокультура, их бы обыграть!
Для идеологически насыщенных объектов, связанных с нашим нынешним состоянием, надо искать места без предыстории. Мне кажутся не совсем правильными старания все важное впихнуть в тесное пространство исторического центра Киева. Скажем, необходимость создания музея революции и мемориала Небесной сотне именно на улице Институтской вопросов не вызывает. Там погибло огромное количество людей, а потому память о них обязательно должна быть воплощена в какие-то формы. И, к слову, не обязательно в камень. Вот проект-победитель конкурса «Територія гідності» вообще предполагает посадить там деревья, как памятник жертве, обращенной в будущее.
Я вообще склоняюсь к тому, чтобы это место идеологически облегчить. Когда около Арки появился луна-парк с каруселью, на заднике которой были изображены герои «Матрицы» и других современных американских фильмов, я подумала: «Ой, при всей глупости затеи, она сработала!». Пафос советского монумента вдруг сильно снизился за счет соседства старых официозных героев и новых популярных. Этот диссонанс создал некий новый смысл этого места. Можно обсуждать хороший он или плохой, но явно новый.
В общем, я бы не спешила сносить Арку. Понятно, что все упирается в деньги. Хотя и снос тоже стоит денег. Вопрос в том, что, когда и какое по качеству будет создано вместо нее. Пока у нас нет на это четкого ответа, пока не был объявлен конкурс, пока не разработан проект, радикально трогать ничего не надо. А советские смыслы можно нивелировать за счет серии культурных интервенций. Это привлечет к памятнику больше внимания, больше людей будет приходить в парк, что позволит проводить прямо там открытые обсуждения, какие-то мероприятия. И это прекрасная возможность для того, чтобы горожане высказались.
- То есть, то же самое можно сказать и об остальных объектах, которые нужно демонтировать по закону о декоммунизации?
- Этот закон написан так, что с моей точки зрения, он носит чрезмерно директивный характер. Чиновники, от которых зависит, быть или не быть тому или иному объекту, далеко не всегда обращают внимание на то, что судьба памятников истории и архитектуры, внесенных в Реестр культурного наследия Украины, должна рассматриваться особым образом.
Монумент «Родина-Мать» – это памятник. Не в физическом смысле, как гигантская скульптура, а в том смысле, что он занесен в Реестр. Это центральный, осевой, во многом смыслообразующий объект всего комплекса Музея Второй Мировой войны. Уберите ее оттуда, что останется? Кроме того, мне кажется, что за годы независимости этот монумент обрел некий дополнительный смысл, примиряющий нас с этой гигантской железной женщиной.
Украина же постоянно от кого-то защищается. Украинские мужчины, за исключением редких периодов мира, все время заняты на поле боя. А украинская женщина, остающаяся дома, будучи матерью и хозяйкой, превращается еще и в отца, в пахаря, в работника, а если нужно, то и в солдата. Мне кажется, что в этом памятнике сейчас гораздо актуальнее не тот смысл, который закладывался в 1981 году, при строительстве, не воплощение советской Украины. Для меня сейчас гораздо актуальнее глубинный культурный пласт. Это женщина-защитница, которая своим щитом как бы говорит: «Если что-то случится, я вас прикрою, я вас обниму, я вас спрячу». Но одновременно она мечом предостерегает: «Не ходите сюда, не трогайте, у меня достаточно сил, чтобы защитить своих детей».
На самом-то деле восприятие того или объекта лишь отчасти зависит от его физических форм. Да, все некрасивое, некачественное, неэстетичное программирует нас на смирение с этим. Но по поводу эстетических качеств «Родины-Матери» возможны дискуссии. Несомненно, она вошла в городскую ткань, стала частью исторического ландшафта. Свидетельства тому есть, например, в художественной литературе. В антиутопической повести «Очамымря» известнейшего украинского писателя Александра Ирванца есть персонаж «бабародина», на чей меч накалывается гигантская ящерица, киевская Годзилла, которая терроризировала весь город. Она гибнет на этом мече и таким образом «бабародина» выполняет функцию спасительницы. Какая литературная игра! Потому мне было бы жаль потерять этот объект. Не говоря уже о том, что монумент уникален с технической точки зрения, а подобными шедеврами разбрасываться как-то негоже, ими надо гордиться. Также это уникальный объект, позволяющий увидеть Киев с высоты. В общем, здесь есть масса плюсов.
Посмотрите хотя бы на то, как активно территория Музея войны зажила, когда было принято решение праздновать не только День Победы, но и День Примирения. Сколько там было людей 8 мая, как украсил «Родину-Мать» красный маковый венок! Это как раз и есть творческое художественное вмешательство. Она не мертвая, холодная, железная. Она тоже может «жить» в унисон с нами. Ее в гораздо большей степени, чем Арку, я бы отнесла к тем объектам, с которыми надо работать творчески, не спеша сносить. Они еще многое могут нам открыть.
«Родина-Мать» стала частью культурного ландшафта Киева. Люди, едущие в город из аэропорта «Борисполь», обращают на нее внимание. Она вызывает удивление, шок, она интересна. Это культурный продукт, который можно продавать. А чтобы снять внутренний идеологический конфликт, нужно работать со скульпторами, художниками, арт-кураторами.
- Продолжим тему декоммунизации, затронувшую и топонимику. Вернули ли свежепереименованным проспектам, улицам и площадям так называемые «исторические названия»?
- А что такое «историческое название»? Когда были приняты эти законы, я поняла что произойдет «срез» самого верхнего слоя, а что будет дальше – неизвестно. Ситуация с наименованиями напоминает историю с зубом, зараженным кариесом. На поверхности видно маленькую черную точку, ее начинают сверлить, а внутри оказывается провал. Вот так и здесь. У нас нет единой, принятой большей частью общества, точки отсчета национальной истории. Понятное дело, что снимая слой советской топонимики, в некоторых случаях можно вернуть улицам названия, которые они носили сто и более лет тому. Но это возможно только в том случае, если эти названия привязаны к каким-то реально существующим объектам. Например, улица Кирилловская (бывшая улица Фрунзе, - Ред.) привязана к Кирилловским высотам, Кирилловской церкви. А что делать, если кому-нибудь захочется переименовать бульвар Шевченко? Надеюсь, что это никому в голову не придет, но тем не менее. Неужели этой улице нужно будет вернуть название Бибиковский бульвар?
Во множестве случаев в центре города, где есть несколько исторических наслоений, возвращение «исторического названия» далеко не всегда возможно. В жилых районах на окраинах гораздо больше вариаций для переименования, ведь до советских названий там вообще ничего не было. Один из примеров - улица Александровская на Подоле. Когда-то она была улицей Жданова, теперь это улица Сагайдачного. Каждое из этих названий, так или иначе, связано с каким-то деятелем: с императором Александром, с Андреем Ждановым и Петром Сагайдачным, выдающимся военачальником и меценатом, благодаря которому появилась Киево-Могилянская академия.
Возможно, тогда уж стоит разрабатывать новую систему, которая позволила бы давать улицам более нейтральные названия, или же не давать исторических имен, а искать новых героев. В прошлом Украины есть огромное количество людей, достойных того, чтобы о них знали. Но, чтобы такие новые названия зажили полноценной жизнью, мало просто поменять вывеску, нужны просветительские кампании. Нужно рассказывать людям о том, в честь кого хотят назвать улицу, а потом еще и получить согласие жителей этой улицы, потому что им с этим жить каждый день.
В Киеве ситуация осложняется еще и тем, что в нашем городе, совмещаются функции обычного города и функции столицы, а соответственно, ради них приходится чем-то жертвовать, в том числе и некоторой частью топонимики. В любом случае, поспешность здесь губительна, это нужно выносить на обсуждение, сопровождая его просветительством.
Также, формируя этот новый корпус топонимов, нужно помнить, что они должны быть еще и благозвучными. Вот когда я вижу рекламные плакаты одной компании-застройщика, предлагающей некий жилой комплекс на улице Регенераторной (!), то у меня тут же возникают сомнения. В процессе переименования нужно думать не только о том, чтобы советские деятели уступили место деятелям украинской истории, боровшимся за нашу независимость, свободу, деятелям украинской культуры, но еще и о том, чтобы людям приятно было называть свой адрес. К примеру, улица Каштановая, Кленовая – названия в лучших традициях киевских Липок, где есть Виноградный переулок, улица Липская и так далее. Также по возможности стоило бы привязываться к каким-то известным и памятным объектам, если таковые есть. Но это тоже давняя традиция, называть улицы, скажем, по именам церквей. Тут важно соблюсти чувство меры, чтобы у нас все не превратилось в «садовую карту» дачного поселка. Нужен баланс, который давал бы людям возможность ощутить себя горожанами в современном городе, насыщенном историей.
